Гилберт Кит Честертон — родился 29 мая 1874 году в лондонском районе Кенсингтон, английский христианский мыслитель, журналист и писатель. Рыцарь-командор со звездой ватиканского ордена Святого Григория Великого.
Смеяться можно над чем угодно, но не где угодно. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
Хорошего человека узнать легко: у него печаль в сердце и улыбка на лице.
Наиболее невероятное в чудесах заключается в том, что они случаются.
Если нынешний мир не обретёт чёткого нравственного закона, способного устоять против прелестей красоты и юмора, он просто станет добычей всякого, кто занятно или красиво совершит грех. Сумеешь убить забавно - убивай. Сумеешь смешно украсть - кради на здоровье.
Самый несчастный человек на свете -это атеист, он видит морской закат, и ему некому сказать спасибо за эту красоту.
Блаженны те, кто в темноте уверовали в свет.
У всякого нормального человека бывает период, когда он предпочитает вымысел - факту, ибо факт - это то, чем он обязан миру, в то время как фантазия - это то, чем мир обязан ему.
В морали, как в живописи, главное состоит в том, чтобы в нужном месте провести линию.
О самом сокровенном рассказывают только чужим людям.
Материалисты и сумасшедшие не знают сомнений.
Молчание - самая невыносимая реплика.
Срочное дело надо делать не спеша, иначе выйдет плохо.
Брак - это дуэль не на жизнь, а на смерть, от которой не один
уважающий себя человек не имеет права отказаться.
Тот, кто хочет всего, ничего не хочет.
Когда пол перестает быть слугой,
он мгновенно становится деспотом.
На свете нет такого понятия, как неинтересная тема… зато есть такое понятие - безразличный человек…
Каждый родившийся на свет пережил ужасное приключение - он мог не родиться. В моем детстве много говорили о нераскрывшихся талантах, и в моде была фраза: «Он так велик, а ведь его могло и не быть!» По-моему, гораздо важнее, что каждый встречный велик и каждого могло и не быть.
Надменное извинение - еще одно оскорбление.
Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня - книгу пишет одинокий сумасшедший.
Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из заповедей, значит, с вами что-то не так.
В новой рубрике мы будем публиковать афоризмы известных людей, которые внесли уникальный вклад в мировую культуру - о христианстве, истории, любви, свободе, труде, вере, культуре и о многом другом. Открывают проект "Мысли великих" афоризмы Гилберта Кийта Честертона , английского мыслителя и писателя конца XIX-начала XX вв.
Бог, личность:
Мало найти богов - они очевидны. Надо найти Бога, подлинного главу всех богов.
У мира есть цель, а раз есть цель - есть личность. Мир всегда казался мне сказкой, а где сказка, там и рассказчик.
Космос бесконечен, но в самом причудливом созвездии нет ничего интересного, вроде милосердия или свободы воли.
Пантеизм не пробуждает к нравственному выбору, ибо все вещи для него одинаковы, а для выбора необходимо предпочесть одно другому.
Если Бог заключен в человеке, человек заключен в себе. Если Бог выше человека, человек выше себя самого.
Г. К. Честертон за работой. 1920-е гг.
Христос:
…в самом свободном, самом глубоком смысле лишь один Человек в Ветхом Завете - Личность; и предвосхищен раб Ягве язвами Иова.
Однажды небеса сошли на землю, даруя власть или печать образа Божьего, благодаря которой человек стал владыкой Природы; и вновь (когда во всех империях люди были взвешены и найдены очень легкими), чтобы спасти человечество, небеса сошли на землю в потрясающем облике Человека.
Человек:
Беда не в том, что машин всё больше, а в том, что люди стали машинами.
Вера и идеалы, атеизм и свободомыслие:
Таково свойство материализма и скептицизма, ибо если разум механичен, думать неинтересно, а если мир нереален, думать не о чем.
Детерминист создает четкую теорию причинности и не может сказать служанке «пожалуйста».
Сомнения агностика - это всего-навсего догмы материалиста.
Материалистическая философия (верна она или нет), несомненно, стесняет больше, чем любая религия.
Христианин вправе верить, что в мире достаточно упорядоченности и направленного развития; материалист не вправе добавить к своему безупречному механизму ни крупицы духа или чуда...
Христианин признает, что мир многообразен и даже запутан, - так здоровый человек знает, что сам он сложен... Но мир материалиста монолитен и прост… Вера не ограничивает разум так, как материалистические отрицания.
Секуляристам не удалось сокрушить небесное, но прекрасно удалось сокрушить все земное... Сторонники эволюции не убедят нас, что Бога нет, - Бог может действовать и постепенно. Но себя они убедили в том, что нет человека.
Напрасно речистые атеисты говорят о великих истинах, которые нам откроются, когда мы увидим начало свободной мысли, - мы видели ее конец. У нее не осталось сомнения, и она усомнилась в самой себе.
Чудо и духовность:
Жизнь прекрасна, ибо она - приключение; жизнь - приключение, ибо она - шанс.
Чем отчетливей видим мы, как похожа жизнь на волшебную сказку, тем ясней, что эта сказка - о битве с драконом, опустошающим сказочное царство.
Их неверие в чудеса было верой в неподвижную безбожную судьбу, глубокой искренней верой, что мир неисцелимо скучен...
Чудо - мгновенная власть духа над материей.
Чудо - свобода Бога...
Человек чудесней и удивительней, чем все люди. Чудо человека должно поражать сильнее, чем все чудеса разума, мощи, искусства и цивилизации.
Для закона недостаточно, как воображал Гексли, что мы рассчитываем на обычный порядок вещей. Мы не рассчитываем, мы делаем на это ставку. Мы рискуем столкнуться с чудом...
Мы не учитываем чудо не потому, что оно исключено, но потому, что оно - исключение.
Не мистики недостает нам, а здоровой мистики; не чудес, а чуда исцеления.
Мы, западные люди, «пошли туда, куда нас поведет разум», и он привел нас к вещам, в которые ни за что не поверили бы поборники разума.
Вера и истина:
Что я отвечу, если нет мерила, стоящего вне времени?
Вера зависит от взглядов, а не от века и часа.
Проще всего - идти на поводу у века, труднее всего - идти, как шел... Легко упасть; падают под многими углами, стоят - только под одним.
Некоторые ученые заботятся об истине, и истина их безжалостна; а многие гуманисты заботятся только о жалости. И жалость их (мне горько об этом говорить) часто лжива.
Как опишу я такие горы истины? Трудно защищать то, во что веришь полностью… убежден не тот, для которого что-то подтверждает его веру. Убежден тот, для кого все ее подтверждает, а все на свете перечислить трудно.
Религии не очень отличаются обрядами, они страшно различны в учении.
Апология христианства:
В истории христианства присутствует какая-то неестественная жизнь, - можно считать, что жизнь сверхъестественная.
…христианская Церковь - живая, а не умершая наставница моей души. Она не только учила меня вчера, но и почти наверняка будет учить завтра...
Одни и те же люди обличали кроткое непротивление монахов и кровавое насилие крестоносцев...
Люди, начинающие борьбу против Церкви во имя свободы и гуманности, губят свободу и гуманность, лишь бы биться с Церковью... Секуляристы не уничтожили божественных ценностей, но (если это может их утешить) поколебали ценности земные. Титаны не разрушили небес - они разорили землю.
Радость и простота:
Бог ненасытен, как ребенок, ибо мы грешили и состарились, и Отец наш моложе нас.
Человек больше похож на себя, человек более человечен, когда радость в нем - основное, скорбь - второстепенное… Радость - великий труд, которым мы живы.
Люди способны к радости до тех пор, пока они воспринимают что-нибудь, кроме себя, и удивляются, и благодарят… Но стоит им решить, будто они сами выше всего, что может предложить им жизнь, всеразъедающая скука овладеет ими, разочарование их поглотит, и все танталовы муки ждут их.
Альтруизм и эгоизм:
Счастье проверяется благодарностью...
Вот лучшее правило жизни и лучший врачебный совет. Здоровье - как и сила, и красота, и благодать - даётся тому, кто думает о другом.
Ницше отрицает эгоизм тем, что его проповедует: проповедовать учение - значит делиться им. Эгоист называет жизнь войной без пощады и не жалеет усилий, чтобы уговорить своих врагов воевать. Проповедник эгоизма поступает весьма альтруистично.
Каждый, кто не желает смягчить свое сердце, кончит размягчением мозга.
Гордыня и смирение:
Снобы - простые души, вроде дикарей.
Из всех страшных вер самая страшная - поклонение богу, сидящему внутри тебя.
Безусловная вера в себя - чувство истерическое и суеверное.
Худшее в мире зло воплощено не в рюмке, а в зеркале, не в кабаке, а в той уединенной комнате, где человек рассматривает себя.
...«я сам» - очень мелкая мера и в высшей степени случайная. Так возникает типичная для нашего времени мелочность, особенно свойственная тем, кто кичится широтой взглядов.
Человек, не доверяющий своим ощущениям, и человек, доверяющий только им, равно безумны...
Править должен тот, кто чувствует, что править не может. Герой Карлейля говорит: «Я буду королем»; христианский святой - «Nolo episcopari». Если великий парадокс христианства вообще что-нибудь значит, он значит вот что: возьмите корону и обыщите всю землю, пока не найдете человека, который скажет, что недостоин ее.
Выполняя обряд, люди обретали нравственную ценность. Они не воспитывали храбрости - они сражались за святыню и вдруг замечали, что храбры. Они не воспитывали чистоплотности - они омывались для алтаря и замечали, что чисты.
Неважно, кто сильней, - важно, кто прав.
Гордый примеряет все на свете к себе, а не к истине.
Грех, покаяние, прощение:
Где чистый ужас перед неправдой, который так прекрасен в детях? Где чистая жалость к человеку, которая так прекрасна в добрых? Христианство нашло выход и здесь. Оно взмахнуло мечом - и отсекло преступление от преступника. Преступника нужно прощать до семижды семидесяти. Преступление прощать не нужно.
Наше время подвело подкоп не под христианскую демонологию, не под христианскую теологию, а под ту самую христианскую этику, которая великому агностику казалась незыблемой, как звезды.
Любовь и верность, дающие силу:
Верность одной женщине – недорогая плата за то, чтобы увидеть хоть одну женщину… Полигамия – недостаток любви, словно ты рассеянно перебираешь десяток бесценных жемчужин.
Я принимаю мир не как оптимист, а как патриот. Мир - не пансион в Брайтоне, откуда мы можем уехать, если он нам не нравится. Он - наша фамильная крепость с флагом на башне, и чем хуже в нем дела, тем меньше у нас прав уйти...
Рим полюбили не за величие - Рим стал великим, ибо его полюбили.
Необходима извечная верность бытию.
Надо любить мир, не полагаясь на него; радоваться миру, не сливаясь с ним.
Идеалы и свобода:
Мы не стали менять реальность в угоду идеалу. Мы меняем идеал; оно и легче...
Если вы хотите, чтобы все оставалось как есть, меняйте почаще веры и моды...
Бунт современного бунтаря стал бессмысленен: восставая против всего, он утратил право восстать против чего-либо.
Мой идеал устойчив - он встал вместе с этим миром. Мою утопию не изменишь, ибо имя ее - рай. Можно переменить место назначения, но не место, из которого ты вышел.
У того, кто верит, всегда есть повод к мятежу: ведь Бог в сердцах человеческих под пятой сатаны. В мире невидимом ад восстал против неба. Здесь, в мире видимом, небо восстает против ада. Верующий всегда готов восстать; ведь восстание - это восстановление.
Современный молодой человек не изменит мира - он занят тем, что меняет убеждения… идеал должен быть устойчивым... Твердое правило нужно не только правителю, но и мятежнику. Устойчивый идеал нужен любому мятежу.
Свободомыслие - лучшее средство против свободы. Освободите разум раба в самом современном стиле, и он останется рабом. Научите его сомневаться в том, хочет ли он свободы, - и он ее не захочет...
Перемены:
Ницше высказал бессмысленную идею, будто люди некогда видели добро в том, что мы ныне зовем злом. Будь это так, мы не могли бы говорить, что превзошли предков или хотя бы отстали от них.
Изменение - чуть ли не самая узкая и жесткая колея, в какую только может попасть человек.
Фанатизм как сумасшествие:
Однородность его мышления делает его скучным, она же делает его сумасшедшим.
Если б сумасшедший мог на секунду стать беззаботным, он бы выздоровел... Ему не мешает ни чувство юмора, ни милосердие, ни скромная достоверность опыта.
Сумасшедший заключен в чистую, хорошо освещенную тюрьму одной идеи, у него нет здорового сомнения, здоровой сложности.
Демократия:
Первый принцип демократии: главное в людях то, что присуще им всем, а не кому-то в отдельности.
Газетчикам незачем сражаться против цензоров. Прошли те времена. Теперь сама газета - цензор.
Труд:
Я всегда доверял массе тяжко работающих людей больше, чем беспокойной породе литераторов, к которой принадлежу. Даже фантазии и предрассудки тех, кто видит жизнь изнутри, я предпочту яснейшим доводам тех, кто видит жизнь снаружи.
Творчество:
Картина или книга удалась, если, встретив после нее облако, дерево, характер, мы скажем: "Я это видел сотни раз и ни разу не увидел".
Переворот в искусстве - одно, в нравственности - другое...
…приедается только изображение; чувства остаются чувствами, люди - людьми...
Тех, кого заботит правда, а не мода, не собьет с толку чушь, которой окутывают теперь всякое проявление раздражительности или распущенности. Те же, кто видит не правду и ложь, а модное и немодное, -несчастные жертвы слов и пустой формы.
Актеры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты.
Анархия и творчество едины. Это синонимы. Тот, кто бросил бомбу, - поэт и художник, ибо великое мгновение для него превыше всего.
Английский радикализм всегда был скорее позой, нежели убеждением, - будь он убеждением, он мог бы одержать победу.
Артистический темперамент - это недуг, которым страдают любители.
Архитектура - это азбука гигантов.
Жизнь слишком хороша, чтобы ею наслаждаться.
Журналистика - это когда сообщают: «Лорд Джон умер», - людям, которые и не знали, что лорд Джон жил.
Заниматься политикой - все равно что сморкаться или писать невесте. Это надо делать самому, даже если не умеешь.
Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.
Из чистого человеколюбия и возненавидеть недолго.
Издеваясь над ограниченностью, мы сами подвергаемся серьезной опасности сделаться ограниченными.
Интеллектуалы делятся на две категории: одни поклоняются интеллекту, другие им пользуются.
Искусство - это всегда ограничение. Смысл всякой картины в ее рамке.
Каждый политик является многообещающим политиком.
Каждый рассуждает об общественном мнении и действует от имени общественного мнения, то есть от имени мнения всех минус его собственное.
Каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво - ив полном соответствии с его взглядами.
Какой смысл бороться против глупого тирана в Лондоне, если такой же тиран всевластен в семье?
Карлейль говорил, что люди в большинстве своем дураки; христианство же выразилось точнее и категоричнее: дураки - все.
Классиком мы называем писателя, которого можно хвалить не читая.
Когда говорят, что нельзя ругать англо-бурскую войну, пока она не кончилась, не стоит даже отвечать; с таким же успехом можно говорить, что нельзя преграждать матери путь к обрыву, пока она не свалилась.
Когда человечество уже не производит на свет счастливых людей, оно начинает производить оптимистов.
Кощунство умирает вместе с религией; если вы сомневаетесь в этом, попробуйте кощунствовать против Одина.
Критики пренебрегают мудрым советом не бросаться камнями, если живешь в оранжерее.
Круглых дураков тянет к интеллекту, как кошек к огню.
Легкомыслие нашего общества проявляется в том, что оно давно разучилось над собой смеяться.
Легко быть безумцем; легко быть еретиком.
Литература и беллетристика - вещи совершенно разные. Литература лишь роскошь, беллетристика - необходимость.
Любая мода - форма безумия. Христианство потому и немодно, что оно здраво.
Любовь не ослепляет, куда там! - любовь связывает, и чем крепче ты связан, тем яснее видишь.
Любовь, по природе своей, сама связывает себя, а институт брака лишь оказал рядовому человеку услугу, поймав его на слове.
Люди, сентиментальные всякий день и час, - самые опасные враги общества. Иметь с ними дело - все равно что ранним утром лицезреть бесконечную череду поэтических закатов.
Материалисты и сумасшедшие не знают сомнений.
Меня всегда до глубины души поражает странное свойство моих соотечественников: неоправданная самонадеянность в сочетании с еще более неоправданной скромностью.
Многие детективные романы не удаются именно потому, что преступник ничем не обязан сюжету, кроме необходимости совершить преступление.
Многие из тех, кто способен сочинить эпическую поэму, не способны написать эпиграмму.
Много говорят смиренные; гордые слишком следят за собой.
Молчание - невыносимая реплика.
Мужчины - люди, но Мужчина - женщина.
Мы не настолько щедры, чтобы быть аскетами.
Мы так погрязли в болезненных предубеждениях, так уважаем безумие, что здравомыслящий человек пугает нас, как помешанный.
Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
На свете нет слов, способных выразить разницу между одиночеством и дружбой.
На свете нет такого понятия, как неинтересная тема. Зато есть такое понятие, как безразличный человек.
Надменное извинение - еще одно оскорбление.
Насилие над человеком - это не насилие, а мятеж, ибо каждый человек - король.
Нелепость - признак достоинства.
Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня - книгу пишет одинокий сумасшедший.
Никогда не ломайте забор, не узнав, зачем его поставили.
Ничто не наводит в наш век большего уныния, чем увеселения.
О безумце можно сказать все, что угодно, кроме того, что действия его беспричинны. Наоборот, сумасшедший во всем усматривает причину.
О вкусах не спорят: из-за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.
О самом сокровенном рассказывают только совершенно чужим людям.
Обычное мнение о безумии обманчиво: человек теряет вовсе не логику; он теряет все, кроме логики.
Одно дело - любить людей, совсем другое - быть филантропом.
Они (современные философы) подчиняют добро целесообразности, хотя всякое добро есть цель, а всякая целесообразность - это не более чем средство для достижения этой цели.
Ортодоксия - это нормальность, здоровье, а здоровье - интересней и трудней безумия.
От глаз к сердцу проложена дорога, которая не проходит через интеллект.
Отбросив тщеславие и ложную скромность (каковую здоровые люди всегда используют в качестве шутки), должен со всей откровенностью сказать: мой вклад в литературу сводится к тому, что я переврал несколько очень недурных идей своего времени.
Парадокс напоминает о забытой истине.
Парадокс храбрости заключается в том, что следует не слишком заботиться о своей жизни даже для того, чтобы спасти ее.
Пей, когда ты счастлив, и ни в коем случае не пей, когда ты несчастлив.
Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.
По-настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.
По-настоящему трусливы только те мужчины, которые не боятся женщин.
Постоянно подвергаться опасностям, которые нам не угрожают, давать клятвы, которые ничем нас не свяжут, бросать вызов врагам, которые нам не страшны, - вот фальшивая тирания декаданса, которая зовется свободой.
Праздник, как и либерализм, означает свободу человека. Чудо - свобода Бога.
Прежде «компромисс» означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков «компромисс» означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка.
Простые люди всегда будут сентиментальны - сентиментален тот, кто не скрывает свои сокровенные чувства, кто не пытается изобрести новый способ их выражения,
Психоанализ - это исповедь без отпущения грехов.
Пуританин - человек, который изливает праведное негодование не на то, что следует.
Пуританин стремится постичь истину; католик довольствуется тем, что она существует.
Путешествия развивают ум, если, конечно, он у вас есть.
Раз человек учится играть в свое удовольствие, почему бы ему не научиться думать в свое удовольствие?
Растущая потребность в сильном человеке - неопровержимый признак слабости.
Роман, в котором нет смертей, кажется мне романом, в котором нет жизни.
Серьезные сомнения чаще всего вызываются ничтожными мелочами.
Сила всякого художника - в умении контролировать, укрощать свою несдержанность.
Скорость, как известно, познается в сравнении: когда два поезда движутся с одинаковой скоростью, кажется, что оба стоят на месте. Точно так же и общество: оно стоит на месте, если все члены его носятся как заведенные.
Слушать музыку во еды - обида для повара и для скрипача.
Сноб уверяет, что только на его голове настоящая шляпа; резонер настаивает, что только под его шляпой настоящая голова.
Современному миру не суждено увидеть будущее, если мы не поймем: вместо того, чтобы стремиться ко всему незаурядному и захватывающему, разумнее обратиться к тому, что принято считать скучным.
Современный город уродлив не потому, что это город, а потому, что это джунгли…
Современный критик рассуждает примерно так: «Разумеется, мне не нравится зеленый сыр. Зато я очень люблю бежевое шерри».
Спешка плоха уже тем, что отнимает очень много времени.
Страдание своим страхом и безысходностью властно влечет к себе молодого и неискушенного художника подобно тому, как школьник изрисовывает тетради чертями, скелетами и виселицами.
Стремление к свободной любви равносильно желанию стать женатым холостяком или белым негром.
Сумасшедший - человек, который лишился всего, кроме разума.
Существует большая разница между человеком, который хочет прочесть книгу, и человеком, которому нужна книга, чтобы почитать.
Терпимость - добродетель людей без убеждений.
То, что мы называем «прогрессом», - это лишь сравнительная степень того, от чего не существует превосходной.
Только та религия хороша, над которой можно подшучивать.
Тот, кто хочет всего, не хочет ничего.
Убийца убивает человека, самоубийца - человечество.
Умение бороться в обстоятельствах, не внушающих ничего, кроме полнейшего отчаяния.
Установить непреложную истину в споре тем проще, что ее не существует в природе.
Факт - это то, чем человек обязан миру, тогда как фантазия, вымысел - это то, чем мир обязан человеку.
Фанатик - тот, кто воспринимает всерьез собственное мнение.
Хороший роман говорит правду о своем герое, плохой - о своем авторе.
Хотя я вовсе не считаю, что мы должны есть говядину без горчицы, я совершенно убежден, что в наши дни существует куда более серьезная опасность: желание съесть горчицу без говядины.
Храбрость: сильнейшее желание жить, принявшее форму готовности умереть.
Христианский идеал - это не то, к чему стремились и чего не достигли; это то, к чему никогда не стремятся и чего достичь необыкновенно сложно.
Цинизм сродни сентиментальности в том смысле, что цинический ум столь же чувствителен, сколь и сентиментален.
Часто бывает, что плохие люди руководствуются хорошими побуждениями, но еще чаще, наоборот, хорошие люди - плохими побуждениями.
Человек может претендовать на ум, но претендовать на остроумие он не может.
Человеческий род, к которому принадлежат столь многие из моих читателей…
Честность не бывает респектабельной - респектабельно лицемерие. Честность же всегда смеется, ведь все, нас окружающее, смешно.
Человечество - это не табун лошадей, которых мы должны накормить, а клуб, в который мы должны записаться.
Честный бедняк может иногда забыть о своей бедности. Честный богач никогда не забывает о своем богатстве.
Чудачества удивляют только обычных людей, но не чудаков. Вот почему у обычных людей так много приключений, в то время как чудаки все время жалуются на скуку.
Юмор с трудом поддается определению, ведь только отсутствием чувства юмора можно объяснить попытки определить его.
Я питаю слабость к филистерам. Они часто бывают правы, хотя не могут объяснить почему.
Я пришел к выводу, что оптимист считает хорошим все, кроме пессимиста, а пессимист считает плохим все, кроме себя самого.
Я хочу любить ближнего не потому, что он - я, а именно потому, что он - не я. Я хочу любить мир не как зеркало, в котором мне нравится мое отражение, а как женщину, потому что она совсем другая.
Бедные бунтовали иногда и только против плохой власти; богатые - всегда и против любой.
Безумными могут быть приключения; герой же должен быть разумным.
Библия велит нам любить наших ближних, а также - наших врагов; вероятно, потому, что по большей части это одни и те же люди.
Благотворительность - способность защитить то, что незащитимо.
В великих битвах нередко побеждают побежденные. Те, кого побеждали к концу боя, торжествовали в конце дела.
В великом произведении всегда содержится простейшая истина в расчете на простейшее прочтение.
В девяти случаях из десяти любовника жены больше всех ненавидит сама жена.
В женщине больше непосредственной, сиюминутной силы, которая зовется предприимчивостью; в мужчине больше подспудной прибереженной силы, которая зовется ленью…
В любви заимодавец разделяет радость должника.
В упоении победой забываются ошибки и возникают крайности.
Возможна только одна биография - автобиография; перечень же чужих поступков и эмоций - не биография, а зоология, описание повадок диковинного зверя.
Вор чтит собственность. Он хочет ее присвоить, чтобы чтить еще больше.
Воспитание детей всецело зависит от отношения к ним взрослых, а не от отношения взрослых к проблемам воспитания.
Все люди, которые действительно верят в себя, сидят в сумасшедшем доме.
Вся разница между созданием и творением сводится к следующему: создание можно полюбить лишь уже созданным, а творение любят еще несотворенным.
Всякий консерватизм основывается на том, что если все оставить как есть, все останется на своих местах. Но это не так. Если хотя бы одну вещь оставить на своем месте, она претерпит самые невероятные изменения.
Газета, выходя чрезвычайно быстро, интересна даже своими просчетами; энциклопедия же, выходя чрезвычайно медленно, не интересна даже своими открытиями.
Главный грех журналистики в том, что в своих статьях газетчик выставляет в ложном свете себя самого.
Гораздо естественнее ведет себя тот человек, который машинально ест икру, чем тот, кто принципиально не ест виноград.
Дело не в том, что мир стал гораздо хуже, а в том, что освещение событий стало гораздо лучше.
Дело не в том, что они не способны увидеть решение. Дело в том, что они не могут увидеть проблему.
Демократия означает правление необразованных, аристократия - правление плохо образованных.
Демократы ратуют за равноправие при рождении. Традиция выступает за равноправие после смерти.
Для детской натуры пессимиста каждая смена моды - конец света.
Для поэта радость жизни - причина веры, для святого - ее плод.
Для угнетенных хуже всего те девять дней из десяти, когда их не угнетают.
Для человека страсти любовь и мир - загадка, для человека чувствительного - старая как мир истина.
Друзья тебя любят, каким ты есть; жена тебя любит и хочет сделать из тебя другого человека.
Единственное истинное благо - неоплатный долг.
Единственный минус нашей демократии в том, что она не терпит равенства.
Единственный шанс остаться в живых - не держаться за жизнь.
Если бы мы назвали капусту кактусом, мы сразу бы заметили в ней немало занятного.
Если вам говорят, что какой-то предмет слишком мал или слишком велик, слишком красен или слишком зелен, чересчур плох в одном смысле и так же плох в противоположном, знайте: нет ничего лучше этого предмета!
Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так.
Если женщина станет товарищем, вполне возможно, что ей по-товарищески дадут коленкой под зад.
Если что-либо действительно стоит делать, стоит делать это и плохо.
Есть только три вещи на свете, которых женщины не понимают: это Свобода, Равенство и Братство.
Гилберт Честертон
(1874-1936 гг.)
писатель
Актеры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты.
Артистический темперамент – это недуг, которым страдают любители.
Архитектура – это азбука гигантов.
Библия велит нам любить наших ближних, а также – наших врагов; вероятно, потому, что по большей части это одни и те же люди.
В девяти случаях из десяти любовника жены больше всех ненавидит сама жена.
Все люди, которые действительно верят в себя, сидят в сумасшедшем доме.
Дело не в том, что мир стал гораздо хуже, а в том, что освещение событий стало гораздо лучше.
Дело не в том, что они не способны увидеть решение. Дело в том, что они не могут увидеть проблему.
Демократия означает правление необразованных, аристократия – правление плохо образованных.
Друзья тебя любят, каким ты есть; жена тебя любит и хочет сделать из тебя другого человека.
Если бы мы назвали капусту кактусом, мы сразу бы заметили в ней немало занятного.
Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так.
Если женщина станет товарищем, вполне возможно, что ей по-товарищески дадут коленкой под зад.
Если что-либо действительно стоит делать, стоит делать это и плохо.
Есть только три вещи на свете, которых женщины не понимают: это Свобода, Равенство и Братство.
Журналистика – это когда сообщают: «Лорд Джон умер», – людям, которые и не знали, что лорд Джон жил.
Заниматься политикой – все равно что сморкаться или писать невесте. Это надо делать самому, даже если не умеешь.
Каждый политик является многообещающим политиком.
Каждый рассуждает об общественном мнении и действует от имени общественного мнения, то есть от имени мнения всех минус его собственное.
Каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво – и в полном соответствии с его взглядами.
Классиком мы называем писателя, которого можно хвалить не читая.
Когда говорят, что нельзя ругать англо-бурскую войну, пока она не кончилась, не стоит даже отвечать; с таким же успехом можно говорить, что нельзя преграждать матери путь к обрыву, пока она не свалилась.
Когда человечество уже не производит на свет счастливых людей, оно начинает производить оптимистов.
Кощунство умирает вместе с религией; если вы сомневаетесь в этом, попробуйте кощунствовать против Одина.
Легко быть безумцем; легко быть еретиком.
Любовь не ослепляет, куда там! – любовь связывает, и чем крепче ты связан, тем яснее видишь.
Материалисты и сумасшедшие не знают сомнений.
Молчание – невыносимая реплика.
Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно – нельзя.
Надменное извинение – еще одно оскорбление.
Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня – книгу пишет одинокий сумасшедший.
О вкусах не спорят: из-за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.
О самом сокровенном рассказывают только совершенно чужим людям.
Обычное мнение о безумии обманчиво: человек теряет вовсе не логику; он теряет все, кроме логики.
Ортодоксия – это нормальность, здоровье, а здоровье – интересней и трудней безумия.
Парадокс храбрости заключается в том, что следует не слишком заботиться о своей жизни даже для того, чтобы спасти ее.
Пей, когда ты счастлив, и ни в коем случае не пей, когда ты несчастлив.
Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.
Праздник, как и либерализм, означает свободу человека. Чудо – свобода Бога.
Прежде «компромисс» означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков «компромисс» означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка.
Психоанализ – это исповедь без отпущения грехов.
Путешествия развивают ум, если, конечно, он у вас есть.
Слушать музыку во время еды – обида для повара и для скрипача.
Спешка плоха уже тем, что отнимает очень много времени.
Существует большая разница между человеком, который хочет прочесть книгу, и человеком, которому нужна книга, чтобы почитать.
Терпимость – добродетель людей без убеждений.
Только та религия хороша, над которой можно подшучивать.
Хороший роман говорит правду о своем герое, плохой – о своем авторе.
Храбрость: сильнейшее желание жить, принявшее форму готовности умереть.
Человеческий род, к которому принадлежат столь многие из моих читателей…
Честный бедняк может иногда забыть о своей бедности. Честный богач никогда не забывает о своем богатстве.
Чудачества удивляют только обычных людей, но не чудаков. Вот почему у обычных людей так много приключений, в то время как чудаки все время жалуются на скуку.
Я питаю слабость к филистерам. Они часто бывают правы, хотя не могут объяснить почему.
Я пришел к выводу, что оптимист считает хорошим все, кроме пессимиста, а пессимист считает плохим все, кроме себя самого.
Легкомыслие нашего общества проявляется в том, что оно давно разучилось над собой смеяться.
Я хочу любить ближнего не потому, что он – я, а именно потому, что он – не я. Я хочу любить мир не как зеркало, в котором мне нравится мое отражение, а как женщину, потому что она совсем другая.
Критики пренебрегают мудрым советом не бросаться камнями, если живешь в оранжерее.
Для детской натуры пессимиста каждая смена моды – конец света.
Цинизм сродни сентиментальности в том смысле, что цинический ум столь же чувствителен, сколь и сентиментален.
Растущая потребность в сильном человеке – неопровержимый признак слабости.
По-настоящему трусливы только те мужчины, которые не боятся женщин.
Возможна только одна биография – автобиография; перечень же чужих поступков и эмоций – не биография, а зоология, описание повадок диковинного зверя.
Никогда не ломайте забор, не узнав, зачем его поставили.
Воспитание детей всецело зависит от отношения к ним взрослых, а не от отношения взрослых к проблемам воспитания.
Страдание своим страхом и безысходностью властно влечет к себе молодого и неискушенного художника подобно тому, как школьник изрисовывает тетради чертями, скелетами и виселицами.
Постоянно подвергаться опасностям, которые нам не угрожают, давать клятвы, которые ничем нас не свяжут, бросать вызов врагам, которые нам не страшны, – вот фальшивая тирания декаданса, которая зовется свободой.
Любовь, по природе своей, сама связывает себя, а институт брака лишь оказал рядовому человеку услугу, поймав его на слове.
Издеваясь над ограниченностью, мы сами подвергаемся серьезной опасности сделаться ограниченными.
Простые люди всегда будут сентиментальны – сентиментален тот, кто не скрывает свои сокровенные чувства, кто не пытается изобрести новый способ их выражения.
Честность не бывает респектабельной – респектабельно лицемерие. Честность же всегда смеется, ведь все, нас окружающее, смешно.
Главный грех журналистики в том, что в своих статьях газетчик выставляет в ложном свете себя самого.
Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться.
Они (современные философы) подчиняют добро целесообразности, хотя всякое добро есть цель, а всякая целесообразность – это не более чем средство для достижения этой цели.
Газета, выходя чрезвычайно быстро, интересна даже своими просчетами; энциклопедия же, выходя чрезвычайно медленно, не интересна даже своими открытиями.
Скорость, как известно, познается в сравнении: когда два поезда движутся с одинаковой скоростью, кажется, что оба стоят на месте. Точно так же и общество: оно стоит на месте, если все члены его носятся как заведенные.
Установить непреложную истину в споре тем проще, что ее не существует в природе.
Раз человек учится играть в свое удовольствие, почему бы ему не научиться думать в свое удовольствие?
Сила всякого художника – в умении контролировать, укрощать свою несдержанность.
Человек может претендовать на ум, но претендовать на остроумие он не может.
Многие из тех, кто способен сочинить эпическую поэму, не способны написать эпиграмму.
Мы так погрязли в болезненных предубеждениях, так уважаем безумие, что здравомыслящий человек пугает нас, как помешанный.
Для человека страсти любовь и мир – загадка, для человека чувствительного – старая как мир истина.
Круглых дураков тянет к интеллекту, как кошек к огню.
Многие детективные романы не удаются именно потому, что преступник ничем не обязан сюжету, кроме необходимости совершить преступление.
Люди, сентиментальные всякий день и час, – самые опасные враги общества. Иметь с ними дело – все равно что ранним утром лицезреть бесконечную череду поэтических закатов.
Роман, в котором нет смертей, кажется мне романом, в котором нет жизни.
Если вам говорят, что какой-то предмет слишком мал или слишком велик, слишком красен или слишком зелен, чересчур плох в одном смысле и так же плох в противоположном, знайте: нет ничего лучше этого предмета!
В великом произведении всегда содержится простейшая истина в расчете на простейшее прочтение.
Хотя я вовсе не считаю, что мы должны есть говядину без горчицы, я совершенно убежден, что в наши дни существует куда более серьезная опасность: желание съесть горчицу без говядины.
Современному миру не суждено увидеть будущее, если мы не поймем: вместо того, чтобы стремиться ко всему незаурядному и захватывающему, разумнее обратиться к тому, что принято считать скучным.
Серьезные сомнения чаще всего вызываются ничтожными мелочами.
Для поэта радость жизни – причина веры, для святого – ее плод.
В любви заимодавец разделяет радость должника… Мы не настолько щедры, чтобы быть аскетами.
В великих битвах нередко побеждают побежденные. Те, кого побеждали к концу боя, торжествовали в конце дела.
Много говорят смиренные; гордые слишком следят за собой.
Безумными могут быть приключения; герой же должен быть разумным.
На свете нет слов, способных выразить разницу между одиночеством и дружбой.
Единственный шанс остаться в живых – не держаться за жизнь.
Единственный минус нашей демократии в том, что она не терпит равенства.
Какой смысл бороться против глупого тирана в Лондоне, если такой же тиран всевластен в семье?
Тот, кто хочет всего, не хочет ничего.
В упоении победой забываются ошибки и возникают крайности.
Часто бывает, что плохие люди руководствуются хорошими побуждениями, но еще чаще, наоборот, хорошие люди – плохими побуждениями.
Гораздо естественнее ведет себя тот человек, который машинально ест икру, чем тот, кто принципиально не ест виноград.
О безумце можно сказать все, что угодно, кроме того, что действия его беспричинны. Наоборот, сумасшедший во всем усматривает причину.
От глаз к сердцу проложена дорога, которая не проходит через интеллект.
На свете нет такого понятия, как неинтересная тема. Зато есть такое понятие, как безразличный человек.
Демократы ратуют за равноправие при рождении. Традиция выступает за равноправие после смерти.
Всякий консерватизм основывается на том, что, если все оставить как есть, все останется на своих местах. Но это не так. Если хотя бы одну вещь оставить на своем месте, она претерпит самые невероятные изменения.
Вся разница между созданием и творением сводится к следующему: создание можно полюбить лишь уже созданным, а творение любят еще несотворенным.
Отбросив тщеславие и ложную скромность (каковую здоровые люди всегда используют в качестве шутки), должен со всей откровенностью сказать: мой вклад в литературу сводится к тому, что я переврал несколько очень недурных идей своего времени.
Анархия и творчество едины. Это синонимы. Тот, кто бросил бомбу, – поэт и художник, ибо великое мгновение для него превыше всего.
Английский радикализм всегда был скорее позой, нежели убеждением, – будь он убеждением, он мог бы одержать победу.
Меня всегда до глубины души поражает странное свойство моих соотечественников: неоправданная самонадеянность в сочетании с еще более неоправданной скромностью.
Единственное истинное благо – неоплатный долг.
Благотворительность – способность защитить то, что незащитимо.
Вор чтит собственность. Он хочет ее присвоить, чтобы чтить еще больше.
Современный город уродлив не потому, что это город, а потому, что это джунгли…
Карлейль говорил, что люди в большинстве своем дураки; христианство же выразилось точнее и категоричнее: дураки – все.
В женщине больше непосредственной, сиюминутной силы, которая зовется предприимчивостью; в мужчине больше подспудной прибереженной силы, которая зовется ленью…
Жизнь слишком хороша, чтобы ею наслаждаться.
Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.
Интеллектуалы делятся на две категории: одни поклоняются интеллекту, другие им пользуются.
Искусство – это всегда ограничение. Смысл всякой картины в ее рамке.
Современный критик рассуждает примерно так: «Разумеется, мне не нравится зеленый сыр. Зато я очень люблю бежевое шерри».
Литература и беллетристика – вещи совершенно разные. Литература лишь роскошь, беллетристика – необходимость.
Любая мода – форма безумия. Христианство потому и немодно, что оно здраво.
Мужчины – люди, но Мужчина – женщина.
Умение бороться в обстоятельствах, не внушающих ничего, кроме полнейшего отчаяния.
Насилие над человеком – это не насилие, а мятеж, ибо каждый человек – король.
Нелепость признак достоинства.
По-настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.
Парадокс напоминает о забытой истине.
То, что мы называем «прогрессом», – это лишь сравнительная степень того, от чего не существует превосходной.
Пуританин – человек, который изливает праведное негодование не на то, что следует.
Пуританин стремится постичь истину; католик довольствуется тем, что она существует.
Стремление к свободной любви равносильно желанию стать женатым холостяком или белым негром.
Сумасшедший – человек, который лишился всего, кроме разума.
Сноб уверяет, что только на его голове настоящая шляпа; резонер настаивает, что только под его шляпой настоящая голова.
Убийца убивает человека, самоубийца – человечество.
Ничто не наводит в наш век большего уныния, чем увеселения.
Для угнетенных хуже всего те девять дней из десяти, когда их не угнетают.
Факт – это то, чем человек обязан миру, тогда как фантазия, вымысел – это то, чем мир обязан человеку.
Фанатик – тот, кто воспринимает всерьез собственное мнение.
Одно дело – любить людей, совсем другое – быть филантропом.
Христианский идеал – это не то, к чему стремились и чего не достигли; это то, к чему никогда не стремятся и чего достичь необыкновенно сложно.
Художественный темперамент – болезнь, которой подвержены все любители.
Из чистого человеколюбия и возненавидеть недолго.
Человечество – это не табун лошадей, которых мы должны накормить, а клуб, в который мы должны записаться.
Юмор с трудом поддается определению, ведь только отсутствием чувства юмора можно объяснить попытки определить его.
Бедные бунтовали иногда и только против плохой власти; богатые – всегда и против любой.
Из книги 100 великих оригиналов и чудаков автора Баландин Рудольф КонстантиновичГилберт Кийт Честертон Третий знаменитый парадоксалист того времени - Гилберт Кийт Честертон (1874–1936). Он был и похож, и не похож на первых двух; многому у них научился, но шёл своим путём. Он был высок, упитан, любил по-простому закусить и выпить пива, звонко смеяться. Один
Из книги 100 великих писателей автора Иванов Геннадий Викторович Из книги Афоризмы автора Ермишин ОлегГилберт Честертон (1874-1936 гг.) писатель Актеры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты.Артистический темперамент – это недуг, которым страдают любители.Архитектура – это азбука гигантов.Библия велит нам любить наших ближних, а также – наших врагов; вероятно, потому,
Из книги Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XX века.Книга 1 автора Новиков В. И.Гилберт Кийт Честертон (Gilbert Keith Chesterton) Наполеон Ноттингхилльский (The Napoleon of Nottinghffl)Роман (1904)В наши времена, в начале двадцатого столетия, пророков столько развелось, что, того и гляди, ненароком исполнишь чье-нибудь предсказание. Да вот просто плюнь куда-нибудь - и
Из книги Большая Советская Энциклопедия (СТ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (НА) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЛЬ) автора БСЭ Из книги Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия автора Бавин Сергей ПавловичГИЛБЕРТ КИТ ЧЕСТЕРТОН (Gilbert Keit Chesterton) Рассказы из сборников Неведение отца Брауна, 1911 Мудрость отца Брауна, 1914 Человек, который знал слишком много, 1922 Недоверчивость отца Брауна, 1926 Тайна отца Брауна, 1927 Скандальное происшествие с отцом Брауном, 1935 Парадоксы мистера Понда,
Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автораЧЕСТЕРТОН, Гилберт Кейт (Chesterton, Gilbert Keith, 1874–1936), английский писатель, христианский мыслитель 87 Журналистика <…> – это когда сообщают: «Лорд Джон умер» – людям, которые и не знали, что лорд Джон жил. «Лиловый парик», рассказ из сб. «Мудрость отца Брауна» (1914) ? Knowles, p.
Из книги Словарь современных цитат автора Душенко Константин ВасильевичЧЕСТЕРТОН Гилберт (Chesterton, Gilbert Keith, 1874-1936), английский писатель 46 * Журналистика – это когда сообщают: «Лорд Джон умер» – людям, которые и не знали, что лорд Джон жил.«Лиловый парик» (1914) В переводе Н. Демуровой: «Журналистика нередко в том-то и состоит, что сообщает “лорд
автораГИЛБЕРТ Уильям Швенк Гилберт (1836–1911) – английский драматург.* * * Выступающему перед массовой аудиторией оратору, сколь бы малоизвестным и незначительным он ни был, достаточно завершить свою речь полдюжиной строк из Шекспира (ясно дав при этом понять, что они
Из книги Формула успеха. Настольная книга лидера для достижения вершины автора Кондрашов Анатолий ПавловичЧЕСТЕРТОН Гилберт Кит Честертон (1874–1936) – английский писатель и мыслитель.* * * Своим успехом я обязан тому, что внимательно выслушивал каждый полезный совет, а затем поступал в точности наоборот. То, о чем вы думаете, потерпев поражение, определяет, как скоро вы
- Актеры, не умеющие играть, верят в себя; и банкроты.
- Анархия и творчество едины. Это синонимы. Тот, кто бросил бомбу, - поэт и художник, ибо великое мгновение для него превыше всего.
- Английский радикализм всегда был скорее позой, нежели убеждением, - будь он убеждением, он мог бы одержать победу.
- Артистический темперамент - это недуг, которым страдают любители.
- Архитектура - это азбука гигантов, величайшая система видимых символов, когда-либо созданная.
- Бедные бунтовали иногда и только против плохой власти; богатые - всегда и против любой.
- Без образования нам угрожает ужасная, смертельная опасность - воспринимать образованных людей всерьез.
- Безумными могут быть приключения, герой же должен быть разумным.
- Библия велит нам любить наших ближних, а также - наших врагов; вероятно, потому, что по большей части это одни и те же люди.
- Благотворительность - способность защитить то, что незащитимо.
- Большинство современных философов готовы пожертвовать счастьем ради прогресса, тогда как только в счастье и заключается смысл всякого прогресса. (эссе «Об извращении истины»)
- Буддизм - это не вера. Буддизм - это сомнение.
- В великих битвах нередко побеждают побежденные. Те, кого побеждали к концу боя, торжествовали в конце дела.
- В великом произведении всегда содержится простейшая истина в расчете на простейшее прочтение.
- В девяти случаях из десяти любовника жены больше всех ненавидит сама жена.
- В женщине больше непосредственной, сиюминутной силы, которая зовется предприимчивостью; в мужчине больше подспудной прибереженной силы, которая зовется ленью…
- В любви заимодавец разделяет радость должника.
- В любви заимодавец разделяет радость должника… Мы не настолько щедры, чтобы быть аскетами.
- В многообразии и жестокости этических запретов проявляются крайняя моральная неразборчивость и ханжество.
- В упоении победой забываются ошибки и возникают крайности.
- Вы, кажется, полагаете, что забавнее всего чинно держаться на улицах и на торжественных обедах, а у себя дома, возле камина (вы правы - камин мне по средствам) смешить гостей до упаду. Но так все и делают. Возьмите любого - на людях серьезен, а на дому - юморист. Чувство юмора подсказывает мне, что надо бы наоборот, что надо быть шутом на людях и степенным на дому.
- Возможна только одна биография - автобиография; перечень же чужих поступков и эмоций - не биография, а зоология, описание повадок диковинного зверя.
- Волшебные истории – это больше, чем правда: не потому, что они лгут, будто драконы существуют, а потому, что утверждают, что дракона можно победить.
- Вор почитает собственность. Он просто хочет ее присвоить, чтобы еще сильнее почитать.
- Воры уважают собственность. Просто они желают, чтобы она принадлежала им, дабы они могли еще больше уважать ее.
- Воспитание детей всецело зависит от отношения к ним взрослых, а не от отношения взрослых к проблемам воспитания.
- Все люди, которые действительно верят в себя, сидят в сумасшедшем доме.
- Все человеческие беды происходят от того, что мы наслаждаемся тем, чем следует пользоваться, и пользуемся тем, чем следует наслаждаться.
- Вся разница между созданием и творением сводится к следующему: создание можно полюбить лишь уже созданным, а творение любят еще несотворенным.
- Всякий консерватизм основывается на том, что если все оставить как есть, все останется на своих местах. Но это не так. Если хотя бы одну вещь оставить на своем месте, она претерпит самые невероятные изменения.
- Высшая цель путешествия не в том, чтобы увидеть чужую страну, а в том, чтобы увидеть свою страну как чужую.
- Газета, выходя чрезвычайно быстро, интересна даже своими просчетами; энциклопедия же, выходя чрезвычайно медленно, не интересна даже своими открытиями.
- Газеты не просто сообщают новости, но еще все подают в виде новостей.
- Главный грех журналистики в том, что в своих статьях газетчик выставляет в ложном свете себя самого.
- Гораздо естественнее ведет себя тот человек, который машинально ест икру, чем тот, кто принципиально не ест виноград.
- Дело не в том, что мир стал гораздо хуже, а в том, что освещение событий стало гораздо лучше.
- Дело не в том, что они не способны увидеть решение. Дело в том, что они не могут увидеть проблему.
- Демократия означает правление необразованных, аристократия - правление плохо образованных.
- Демократы ратуют за равноправие при рождении. Традиция выступает за равноправие после смерти.
- Для детской натуры пессимиста каждая смена моды - конец света.
- Для поэта радость жизни - причина веры, для святого - ее плод.
- Для угнетенных хуже всего те девять дней из десяти, когда их не угнетают.
- Для человека страсти любовь и мир - загадка, для человека чувствительного - старая как мир истина.
- Друзья тебя любят таким, какой ты есть; жена тебя любит и хочет сделать из тебя другого человека.
- ...Дураков тянет к интеллектуальности, как кошек к огню.
- Единственное истинное благо - неоплатный долг.
- Единственный минус нашей демократии в том, что она не терпит равенства.
- Единственный способ успеть на поезд - опоздать на предыдущий.
- Единственный шанс остаться в живых - не держаться за жизнь.
- Если бы мы назвали капусту кактусом, мы сразу бы заметили в ней немало занятного.
- Если вам говорят, что какой то предмет слишком мал или слишком велик, слишком красен или слишком зелен, чересчур плох в одном смысле и так же плох в противоположном, знайте: нет ничего лучше этого предмета!
- Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что то не так.
- Если вы не поняли человека, вы не имеете права осуждать его, а если поняли, то, вполне возможно, не пожелаете этого делать.
- Если вы не хотите нарушить десять заповедей, значит, с вами творится что-то неладное.
- Если женщина станет товарищем, вполне возможно, что ей по товарищески дадут коленкой под зад.
- Если пилот верит в бессмертие, то жизнь пассажиров в опасности.
- Если что либо действительно стоит делать, стоит делать это и плохо.
- Есть только три вещи на свете, которых женщины не понимают: это Свобода, Равенство и Братство.
- Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
- Жизнь слишком хороша, чтобы ею наслаждаться.
- Журналистика - это когда сообщают: *Лорд Джон умер* людям, которые даже не знали, что лорд Джон жил.
- Заниматься политикой - все равно что сморкаться или писать невесте. Это надо делать самому, даже если не умеешь.
- Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.
- Золотое пpавило этики - в том, что нет золотого пpавила... То, что нет золотого пpавила, - тоже пpавило, только не золотое, а железное.
- Из чистого человеколюбия и возненавидеть недолго.
- Издеваясь над ограниченностью, мы сами подвергаемся серьезной опасности сделаться ограниченными.
- Изменения в обществе, называемые модой, и возможны лишь потому, что в людях есть две смешные черты. Во-первых, с каждым человеком так много случается, что он всегда вспомнит хоть что-нибудь, предвещавшее нынешний поворот. Во-вторых, почти все неправильно видят прошлое, и в смещенной памяти эта деталь кажется необычайно важной.
- Изучать людей, наблюдая своих современников, все равно, что рассматривать горы в лупу; изучать их, глядя в даль прошлого, все равно, что смотреть на них в подзорную трубу.
- Именно в серьезности более всего проявляется легкомыслие нашего общества, которое давно разучилось смеяться над собой.
- Интеллекта у него было хоть отбавляй; наделенный таким интеллектом человек высоко поднимается по должностной лестнице и медленно сходит в гроб, окруженный почестями, никого ни единожды не просветив и даже не позабавив.
- Интеллектуалы делятся на две категории: одни поклоняются интеллекту, другие им пользуются.
- Искусство - это всегда ограничение. Смысл всякой картины в ее рамке.
- Каждый политик является многообещающим политиком.
- Каждый рассуждает об общественном мнении и действует от имени общественного мнения, то есть от имени мнения всех минус его собственное.
- Каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво - и в полном соответствии с его взглядами.
- Какой смысл бороться против глупого тирана в Лондоне, если такой же тиран всевластен в семье?
- Карлейль говорил, что люди в большинстве своем дураки; христианство же выразилось точнее и категоричнее: дураки - все.
- Классиком мы называем писателя, которого можно хвалить не читая.
- Когда говорят, что нельзя ругать англо-бурскую войну, пока она не кончилась, не стоит даже отвечать; с таким же успехом можно говорить, что нельзя преграждать матери путь к обрыву, пока она не свалилась.
- Когда триумф - мерило всего, поклонникам успеха его не дождаться. Пока надежда действительно остается, ее рассматривают как банальность и пошлость; и только когда дела безнадежны, надежда начинает набирать силу. Подобно всем христианским добродетелям, она и безрассудна, и обязательна.
- Когда человечество уже не производит на свет счастливых людей, оно начинает производить оптимистов.
- Комедия человека переживает его трагедию.
- Кощунство умирает вместе с религией; если вы сомневаетесь в этом, попробуйте кощунствовать против Одина.
- Критики пренебрегают мудрым советом не бросаться камнями, если живешь в оранжерее.
- Круглых дураков тянет к интеллекту, как кошек к огню.
- Легко быть безумцем; легко быть еретиком.
- Легко быть трудным человеком, но очень тяжело быть легким. Стремитесь к добру.
- Легкомыслие нашего общества проявляется в том, что оно давно разучилось над собой смеяться.
- Литература и беллетристика - вещи совершенно разные. Литература лишь роскошь, беллетристика - необходимость.
- Любая мода - форма безумия. Христианство потому и немодно, что оно здраво.
- Любовь не ослепляет, куда там! - любовь связывает, и чем крепче ты связан, тем яснее видишь.
- Любовь, по природе своей, сама связывает себя, а институт брака лишь оказал рядовому человеку услугу, поймав его на слове.
- Люди боятся скелета человеческого. На самом же деле страх перед скелетом совсем не страх смерти. Человек, к стыду своему и славе, не так страшится смерти, как унижения. А скелет напоминает ему, что внутри он бесстыдно смешон и довольно уродлив.
- Люди обычно ссорятся потому, что не умеют спорить.
- Люди, сентиментальные всякий день и час, - самые опасные враги общества. Иметь с ними дело - все равно что ранним утром лицезреть бесконечную череду поэтических закатов.
- Малый круг так же бесконечен, как большой, но не так велик.
- Материалисты и сумасшедшие не знают сомнений.
- Меня всегда до глубины души поражает странное свойство моих соотечественников: неоправданная самонадеянность в сочетании с еще более неоправданной скромностью.
- Мир содрогнулся, и солнце затмилось не тогда, когда Бога распяли, а когда с креста раздался крик, что Бог оставлен Богом.
- Многие детективные романы не удаются именно потому, что преступник ничем не обязан сюжету, кроме необходимости совершить преступление.
- Многие из тех, кто способен сочинить эпическую поэму, не способны написать эпиграмму.
- Многим кажется, что женщины привнесли бы в политику кротость или чувствительность. Но женщина опасна в политике тем, что она слишком любит мужские методы.
- Много говорят смиренные; гордые слишком следят за собой.
- Много часов он стоял на лужайке, следя за тем, как разбивают бутыли и ломают бочки, и услаждаясь той фанатичной радостью, которую его странной, холодной душе не могли дать ни еда, ни вино, ни женщины.
- Моё мнение о Польше сложилось в результате наблюдений за поносящими её. Я пришёл к одному, на мой взгляд, бесспорному выводу о том, что недоброжелатели Польши как правило являются ещё и яростными врагами великодушия и мужества. Всякий раз, сталкиваясь с подобными индивидами, тешащими свои рабские души посредством ростовщичества и культа террора, погрязшими в болоте материалистической политики, я находил в них, кроме вышеназванных качеств, ещё и страстную ненависть к Польше.
- Молчание - невыносимая реплика.
- Мужчины - люди, но Мужчина - женщина.
- Музыка во время обеда - это оскорбление и для повара, и для скрипача.
- Мы не настолько щедры, чтобы быть аскетами.
- Мы сами заводим друзей, сами создаем врагов, и лишь наши соседи - от Бога.
- Мы так погрязли в болезненных предубеждениях, так уважаем безумие, что здравомыслящий человек пугает нас, как помешанный.
- Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
- На свете нет слов, способных выразить разницу между одиночеством и дружбой.
- На свете нет такого понятия, как неинтересная тема. Зато есть такое понятие, как безразличный человек.
- Надежда - это умение бороться в безнадежном положении.
- Надменное извинение - еще одно оскорбление.
- Найти истину при помощи логики можно лишь при условии, что она уже найдена без помощи логики.
- Насилие над человеком - это не насилие, а мятеж, ибо каждый человек - король.
- Наши поступки и мысли определяет вера, особенно когда мы ни во что не верим.
- Не надо думать, что та или иная мысль не приходила великим в голову: она приходила и находила там много лучших мыслей, готовых выбить из нее дурь.
- Не нужна революция, чтобы придти к демократии. Нужна демократия, чтобы могла произойти революция.
- Не сомневаюсь, что Святой Георгий, убивая змея, до смерти боялся принцессы.
- Не то чтобы мир стал гораздо хуже, но освещение событий стало гораздо лучше.
- Нельзя восхищаться тем, в чем нет завершенности. Потому и не овладевали ни одной толпой идеи о постепенном нравственном изменении или прогрессе, ведущем неведомо куда.
- Нельзя сходить с ума всем сразу. Сумасшествие лишается нравственной ценности, если никто ему не дивится.
- ...Нет на свете человека, который мог бы прожить, ни разу не погрузившись в фантазии, ни разу не отдавшись воображению, романтике жизни, ибо в мечтаниях он обретает тот приют, в котором ум его найдет отдохновение.
- Нетрудно понять, почему легенда заслужила большее уважение, чем история. Легенду творит вся деревня - книгу пишет одинокий сумасшедший.
- Никакая война не заслуживает оправдания, кроме войны оборонительной. А оборонительная война, по самой своей природе и по определению, - это такая война, с которой человек возвращается избитый, истекающий кровью и не способный похвалиться ничем, кроме того, что ему удалось выжить.
- Никогда не ломайте забор, не узнав, зачем его поставили.
- Ничто не наводит в наш век большего уныния, чем увеселения.
- Нужно научиться быть счастливым в минуты отдохновения, когда помнишь о том, что ты жив, а не в минуты бурной жизнедеятельности, когда об этом забываешь.
- О безумце можно сказать все, что угодно, кроме того, что действия его беспричинны. Наоборот, сумасшедший во всем усматривает причину.
- О вкусах не спорят: из за вкусов бранятся, скандалят и ругаются.
- О законах принято говорить, как о чем-то холодном и стеснительном. На самом же деле только в диком порыве, обезумев и опьянев от свободы, люди могут создавать законы. Когда люди утомлены, они впадают в анархию; когда они сильны и жизнерадостны, они неизменно создают ограничения и правила.
- О самом сокровенном рассказывают только совершенно чужим людям.
- Обычное мнение о безумии обманчиво: человек теряет вовсе не логику; он теряет все, кроме логики.
- Одно дело - любить людей, совсем другое - быть филантропом.
- Он ощущал во всей полноте ту радость, которая неведома гордым; радость, которая граничит с унижением, нет - которая от него неотделима. Она ведома тем, кто спасся от смерти, и тем, к кому вернулась любовь, и тем, чьи беззакония покрыты.
- Он уяснил то, что всем романтикам давно известно: что приключения случаются не в солнечные дни, а во дни серые. Напряги монотонную струну до отказа, и она порвется так звучно, будто зазвучала песня.
- …Они забыли немаловажную силу - газетчиков. Они забыли, что в наши дни (быть может, впервые за всю историю) существуют люди, занятые не тем, что какое-то событие нравственно или безнравственно, не тем, что оно прекрасно или уродливо, не тем, что оно полезно или вредно, а просто тем, что оно произошло.
- Они (современные философы) подчиняют добро целесообразности, хотя всякое добро есть цель, а всякая целесообразность - это не более чем средство для достижения этой цели.
- Ортодоксия - это нормальность, здоровье, а здоровье - интересней и трудней безумия.
- Ортодоксия - это нормальность, здоровье, а здоровье - интересней и трудней безумия. Легко быть безумцем; легко быть еретиком.
- От глаз к сердцу проложена дорога, которая не проходит через интеллект.
- Отбросив тщеславие и ложную скромность (каковую здоровые люди всегда используют в качестве шутки), должен со всей откровенностью сказать: мой вклад в литературу сводится к тому, что я переврал несколько очень недурных идей своего времени.
- Парадокс напоминает о забытой истине.
- Парадокс храбрости заключается в том, что следует не слишком заботиться о своей жизни даже для того, чтобы спасти ее.
- Пей, когда ты счастлив, и ни в коем случае не пей, когда ты несчастлив.
- Первая из самых демократических доктрин заключается в том, что все люди интересны.
- Печаль - оборотная сторона радости.
- По настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.
- По настоящему трусливы только те мужчины, которые не боятся женщин.
- Победа над варварами. Эксплуатация варваров. Союз с варварами. Победа варваров. Такова судьба империи.
- Поверьте, сходят с ума вовсе не люди с богатым воображением. Даже в самом трагическом состоянии духа они не теряют рассудка. Их можно всегда встряхнуть, разбудить от страшного сна, поманив более светлыми видами, потому что у них есть воображение. Сходят с ума люди без воображения. Упрямые стоики, преданные одной идее и понимающие ее слишком буквально. Молчальники, которые дуются-дуются, кипят, пока не взорвутся.
- Погоня за здоровьем всегда приводит к нездоровым вещам. Нельзя подчиняться природе, нельзя поклоняться – можно только радоваться.
- По-настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.
- Постоянно подвергаться опасностям, которые нам не угрожают, давать клятвы, которые ничем нас не свяжут, бросать вызов врагам, которые нам не страшны, - вот фальшивая тирания декаданса, которая зовется свободой.
- Почему не будем спорить о словах? О чем же тогда спорить? На что нам даны слова, если спорить о них нельзя? Из-за чего мы предпочитаем одно слово другому? Если поэт назовет свою даму не ангелом, а обезьяной, может она придраться к слову? Да чем вы и спорить станете, если не словами? Движениями ушей?
- Праздник, как и либерализм, означает свободу человека. Чудо - свобода Бога.
- Прежде "компромисс" означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков "компромисс" означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка.
- Прежние республиканцы-идеалисты, бывало, основывали демократию, полагая, будто все люди одинаково умны. Однако же уверяю вас: прочная и здравая демократия базируется на том, что все люди - одинаковые болваны.
- Преступник - это художник-творец; детектив - всего лишь критик.
- Приключения могут быть безумными, герой их должен быть разумен.
- Прогресс и целесообразность по самой сути своей - это лишь средство для достижения блага.
- Простые люди всегда будут сентиментальны - сентиментален тот, кто не скрывает свои сокровенные чувства, кто не пытается изобрести новый способ их выражения.
- Психоанализ - это исповедь без отпущения грехов.
- Пуританин - человек, который изливает праведное негодование не на то, что следует.
- Пуританин стремится постичь истину; католик довольствуется тем, что она существует.
- Путешественник видит то, что видит; турист видит то, что приехал увидеть.
- Путешествия развивают ум, если, конечно, он у вас есть.
- Раз человек учится играть в свое удовольствие, почему бы ему не научиться думать в свое удовольствие?
- Растущая потребность в сильном человеке - неопровержимый признак слабости.
- Речь нуждается в захватывающем начале и убедительной концовке. Задачей хорошего оратора является максимальное сближение этих двух вещей.
- Род людской, а к нему относится немалая толика моих читателей, от века привержен детским играм и вовек не оставит их, сердись не сердись те немногие, кому почему-либо удалось повзрослеть.
- Роман, в котором нет смертей, кажется мне романом, в котором нет жизни.
- Сам по себе всякий человек с виду существо, пожалуй что, и разумное: и ест, и спит, и планы строит. А взять человечество? Оно изменчивое и загадочное, привередливое и очаровательное. Словом, люди - большей частью мужчины, но Человек есть женщина.
- Самый несчастный человек на свете -это атеист, он видит морской закат, и ему некому сказать спасибо за эту красоту.
- Свобода - это художник в человеке…
- Сегодня я видел то, что хуже смерти. Это называют миром.
- Серьезные сомнения чаще всего вызываются ничтожными мелочами.
- Сила всякого художника - в умении контролировать, укрощать свою несдержанность.
- Сказки не говорят детям о том, что есть драконы - дети сами об этом знают. Сказки говорят, что драконов можно убить.
- Скорость, как известно, познается в сравнении: когда два поезда движутся с одинаковой скоростью, кажется, что оба стоят на месте. Точно так же и общество: оно стоит на месте, если все члены его носятся как заведенные.
- Следовать традиции значит отдавать свои голоса самой загадочной партии - партии наших предков.
- Слушать музыку во время еды - обида для повара и для скрипача.
- Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно - нельзя.
- Сноб уверяет, что только на его голове настоящая шляпа; резонер настаивает, что только под его шляпой настоящая голова.
- Современному миру не суждено увидеть будущее, если мы не поймем: вместо того, чтобы стремиться ко всему незаурядному и захватывающему, разумнее обратиться к тому, что принято считать скучным.
- Современный город уродлив не потому, что это город, а потому, что это джунгли…
- Современный критик рассуждает примерно так: «Разумеется, мне не нравится зеленый сыр. Зато я очень люблю бежевое шерри».
- Спешка плоха уже тем, что отнимает очень много времени.
- Старайтесь сохранять чувство меры и - чувство юмора!
- Страдание своим страхом и безысходностью властно влечет к себе молодого и неискушенного художника подобно тому, как школьник изрисовывает тетради чертями, скелетами и виселицами.
- Стремление к свободной любви равносильно желанию стать женатым холостяком или белым негром.
- Сумасшедшие - народ серьезный; они и с ума-то сходят за недостатком юмора.
- Сумасшедший - человек, который лишился всего, кроме разума.
- Существует большая разница между человеком, который хочет прочесть книгу, и человеком, которому нужна книга, чтобы почитать.
- Существует много неверных мнений о дружеском разговоре, тем более - о задушевной беседе. Люди редко говорят правду, когда они, даже скромно, говорят о себе; но многое открывают, когда говорят о чем-нибудь ином.
- Счастлив тот, кто сберег детскую непосредственность - такой человек спасает не только собственную душу, но и жизнь.
- Теперь говорят, что нельзя наказывать за ересь. Я часто думаю, вправе ли мы наказывать за что-либо другое.
- Терпимость - добродетель людей без убеждений.
- То, что мы называем "прогрессом", - это лишь сравнительная степень того, от чего не существует превосходной.
- Только та религия хороша, над которой можно подшучивать.
- Только тот, кто ничего не смыслит в машинах, попытается ехать без бензина; только тот, кто ничего не смыслит в разуме, попытается размышлять без твердой, неоспоримой основы.
- Тот азарт, с которым люди гонятся за наслаждением, и есть лучшее доказательство того, что они не в состоянии его обрести.
- Тот, кто хочет всего, не хочет ничего.
- - Тот человек опаснее всех,- заметил старик, не шелохнувшись,- у кого на уме одно, и только одно. Я и сам был когда-то опасен.
- Труднее всего действительно любить то, что любишь.
- У лорда Айвивуда был недостаток, свойственный многим людям, узнавшим мир из книг, - он не подозревал, что не только можно, но и нужно что-то узнать иначе.
- Убийца убивает человека, самоубийца - человечество.
- Умение бороться в обстоятельствах, не внушающих ничего, кроме полнейшего отчаяния.
- Установить непреложную истину в споре тем проще, что ее не существует в природе.
- Факт - это то, чем человек обязан миру, тогда как фантазия, вымысел - это то, чем мир обязан человеку.
- Фанатик - тот, кто воспринимает всерьез собственное мнение.
- Хорошего человека узнать легко: у него печаль в сердце и улыбка на лице.
- Хороший роман говорит правду о своем герое, плохой - о своем авторе.
- Хотя я вовсе не считаю, что мы должны есть говядину без горчицы, я совершенно убежден, что в наши дни существует куда более серьезная опасность: желание съесть горчицу без говядины.
- Храбрость: сильнейшее желание жить, принявшее форму готовности умереть.
- Христианин действительно хуже язычника, испанец - хуже индейца и даже римлянин хуже карфагенянина, но только в одном смысле. Он хуже потому, что его прямое дело - быть лучше.
- Христианский идеал - это не то, к чему стремились и чего не достигли; это то, к чему никогда не стремятся и чего достичь необыкновенно сложно.
- Христианство всегда немодно, ибо оно всегда здраво, а любая мода в лучшем случае - легкая форма безумия.
- Художественный темперамент - болезнь, которой подвержены все любители.
- Цинизм сродни сентиментальности в том смысле, что цинический ум столь же чувствителен, сколь и сентиментален.
- Часто бывает, что плохие люди руководствуются хорошими побуждениями, но еще чаще, наоборот, хорошие люди - плохими побуждениями.
- Человек может претендовать на ум, но претендовать на остроумие он не может.
- Человеческий род, к которому принадлежат столь многие из моих читателей…
- Человечество - это не табун лошадей, которых мы должны накормить, а клуб, в который мы должны записаться.
- Честность не бывает респектабельной - респектабельно лицемерие. Честность же всегда смеется, ведь все, нас окружающее, смешно.
- Честный бедняк может иногда забыть о своей бедности. Честный богач никогда не забывает о своем богатстве.
- Чудачества удивляют только обычных людей, но не чудаков. Вот почему у обычных людей так много приключений, в то время как чудаки все время жалуются на скуку.
- Чудо - свобода Бога.
- Юмор с трудом поддается определению, ведь только отсутствием юмора можно объяснить попытки определить его.
- Я не верю современным толкам о домашней скуке и о том, что женщина тупеет, если она только готовит пудинги и печет пироги. Только делает вещи! Большего не скажешь о Боге.
- Я не могу доказать справедливость своей точки зрения именно потому, что ее справедливость - очевидна.
- Я никогда не принимал всерьез свои книги, но принимаю всерьез свои мнения.
- Я питаю слабость к филистерам. Они часто бывают правы, хотя не могут объяснить почему.
- Я пришел к выводу, что оптимист считает хорошим все, кроме пессимиста, а пессимист считает плохим все, кроме себя самого.
- Я хочу любить ближнего не потому, что он - я, а именно потому, что он - не я. Я хочу любить мир не как зеркало, в котором мне нравится мое отражение, а как женщину, потому что она совсем другая.
