Что такое нисходящая социальная мобильность. Что такое социальная мобильность: примеры, факторы

Что такое социальная мобильность? Очень много студентов рано или поздно начинают задаваться таким вопросом. И ответ на него достаточно прост – это изменение социального слоя. Это понятие очень просто выразить через два сходных – социальный лифт или более легкое, бытовое – карьера. В этой статье мы более детально рассмотрим понятие социальной мобильности, ее типы, факторы и другие категории этой темы.

Вконтакте

Для начала необходимо рассмотреть такое понятие , как социальная стратификация. Простым языком — структура общества. Каждый человек занимает какое-то место в этой структуре, имеет определенный статус, количество денег и так далее. Мобильность возникает тогда, когда меняется положение человека в обществе.

Социальная мобильность – примеры

За примерами далеко ходить не нужно. Когда человек начинал с обычного школьника, а стал студентом – пример социальной мобильности. Или человек 5 лет был без постоянного места жительства, а потом устроился на работу – пример социальной мобильности. И когда человек меняет профессию на аналогичную по статусу (например, фрилансер, занимающийся фотошопом и копирайтер) – это тоже пример мобильности .

Возможно, вы знаете пословицу «из грязи в князи», которая также выражает подмеченный народом переход из одного статуса в другой.

Типы социальной мобильности

Социальная мобильность бывает горизонтальной и вертикальной. Давайте более детально рассмотрим каждый вид.

– это изменение социальной группы при сохранении того же социального статуса. Примеры горизонтальной мобильности — изменение религиозной общины или университета, в котором человек учится. Различают такие виды горизонтальной социальной мобильности:

Вертикальная мобильность

Вертикальная мобильность – это то, о чем мечтает огромное количество людей. И точно так же иногда случается, что она вредит. Как так получается? А все очень просто. Но немного подержим интригу и дадим определение, которое вы логически могли вывести немного ранее. Если горизонтальная мобильность — это изменение социальной группы, работы, религии и так далее без изменения статуса, то вертикальная — то же самое, только с повышением статуса.

Вместе с тем, вертикальная мобильность может и не подразумевать изменения социальной группы. Человек может вырасти внутри нее. Например, он стал начальником среди своих расстроенных коллег.

Вертикальная мобильность бывает:

• Восходящая социальная мобильность. Это когда происходит рост статуса. Например, повышение.
• Нисходящая социальная мобильность. Соответственно, статус теряется. Например, человек стал бездомным.

Также выделяют такое понятие, как социальный лифт . Это такие очень быстрые социальные лестницы. Хотя многие исследователи не очень любят этот термин, потому что он не очень хорошо описывает специфику продвижения наверх. Тем не менее, социальные лифты существуют. Это такие структуры, в которых человек в любом случае достигнет высот, если будет ответственным исполнителем на протяжении многих лет. Пример социального лифта – армия, где звания даются за количество проведенных на службе лет.

Скоростные лестницы социальной мобильности

Это не совсем лифты, но уже не совсем лестницы. Человеку придется прикладывать усилия для того, чтобы пробиться наверх, но при этом не настолько интенсивные. Если говорить более приземленно, то это те факторы социальной мобильности, которые способствуют продвижению наверх в любом современном обществе . Вот они:

Таким образом, эти пункты, если им следовать, открывают много возможностей перед вами . Главное — начать действовать.

Примеры социальных лифтов

В качестве примеров социальных лифтов можно привести брак, армию, воспитание, подъем по религиозной организации и прочее. Вот полный список, приведенный Сорокиным:

Не пропустите: понятие , ее проблемы и функции в философии.

Социальная мобильность в современном обществе

Сейчас открываются очень большие возможности перед людьми. Пробиться сейчас на вершину вообще просто. А все благодаря рыночной экономике и демократии. Современная политическая система в большинстве стран располагает к тому, чтобы люди становились успешными. Что касается наших реалий, все намного оптимистичнее, чем в советские времена, где фактическими единственными социальными лифтами была армия и партия, но хуже, чем в Америке в силу больших налоговых ставок, плохой конкуренции (очень много монополистов), высокие кредитные ставки для предпринимателей.

Проблема российского законодательства в том, что предпринимателям нередко приходится балансировать на грани, чтобы пробиться в карьере. Но нельзя сказать, что это невозможно. Просто напрягаться придется значительно сильнее.

Примеры быстрой социальной мобильности

Существует огромное количество людей, которые смогли достаточно быстро добиться больших высот. Тем не менее, у каждого понятие «быстро» свое. Для кого-то успех за десять лет – это достаточно быстро (что объективно так), а для кого-то и два года является непозволительной роскошью.

Обычно когда люди ищут примеры людей, которые быстро добились успеха, надеются, что их пример покажет им, что необязательно что-то делать. Но это катастрофически не так . Работать придется, и много, и даже совершать кучу провальных попыток. Так, Томас Эдисон перед тем как сделать лампочку дешевой, перепробовал 10 тысяч различных комбинаций, его компания 3 года терпела убытки, и только на четвертый год он достиг ошеломительного успеха. Быстро ли это? Автор статьи считает, что да. Быстро достичь социального успеха возможно лишь в том случае, если совершать очень большое количество продуманных действий и попыток каждый день. А для этого нужна недюжинная сила воли.

Выводы

Итак, социальная мобильность – это изменение места в структуре общества. Причем по статусу человек может оставаться таким же (горизонтальная мобильность), выше или ниже (вертикальная мобильность). Лифт – это институт, в рамках которого становится доступным достаточно быстрое продвижение по лестнице успеха. Выделяют такие лифты, как армия, религия, семья, политика, образование и так далее. Факторы социальной мобильности – образование, деньги, предпринимательство, связи, мастерство, репутация и прочее.

Типы социальной мобильности: горизонтальная и вертикальная (восходящая и нисходящая).

В последнее время характерна большая мобильность, нежели раньше, особенно на постсоветском пространстве, но еще есть куда идти. Особенности социальной мобильности таковы, что каждый может стать успешным, но не всегда – в желаемой сфере . Все зависит от общества, где человек хочет двигаться в восходящем направлении.

Министерство образования и науки Российской Федерации

ГОУ ВПО «Кубанский государственный технологический университет»

Кафедра социологии и работы с персоналом

Социально-гуманитарный факультет

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине Общая социология

на тему Социальная мобильность населения и факторы ее формирования в

Выполнила студентка группы 09-г-сц1

Серебрякова Мария Геннадьевна

Допущен к защите

Руководитель (нормоконтролер) проекта (работы) ____________________

Защищен __________________ Оценка ____________________

Члены комиссии ______________________________________________

______________________________________________

______________________________________________

______________________________________________

(подпись, дата, расшифровка подписи)

Краснодар

Реферат

Курсовая работа: 31с., 14 источников, 1 прил.

СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ, ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ, ОБРАЗОВАНИЕ.

Объект исследования – социальная мобильность.

Цель работы – выявить основные факторы формирования социальной мобильности.

Методы исследования: социологические методы эмпирического и теоретического исследования: анализ документов, анкетирование.

В процессе работы были изучены первоисточники, рассмотрено общественное мнение, проанализированы исследования социальной мобильности, в результате чего было выявлено, что доминирующими факторами социальной мобильности являются экономические факторы. А наиболее значимым фактором для восходящей социальной мобильности выступает образование.

Новизна курсовой работы: проведенные ранее исследования подвергаются вторичному рассмотрению и анализу.

Практическая значимость. Проблема социальной мобильности и факторов ее формирования весьма актуальна в современном обществе, т.к. происходят постоянные процессы перемещения. Результаты данного исследования могут послужить для краткосрочных и долгосрочных прогнозов изменения в социальной структуре общества.

Введение………………………………………………………………..
1 Понятие, виды и факторы социальной мобильности …………….
1.1 Определение понятия социальная мобильность, виды социальной мобильности..…………………………………………….
1.2 Факторы формирования социальной мобильности….……….
2 Исследование факторов социальной мобильности………………
2.1 Экономический и поселенческий факторы…………………...
2.2 Условия достижения успеха……..…………………………….
Заключение....……………………………………………………….…. Список использованных источников ……………………………….. Приложение А “Условия, важные и очень важные для того, чтобы добиться благополучного положения в жизни”…………………….

Введение

Актуальность выбранной темы заключается в том, что социальная мобильность в каждом развитом, современном, демократическом обществе составляет неотъемлемую часть культуры.

Важное значение имеет размер города, региональная специфика и т.д., и то, как процесс социальной мобильности протекает в этих условиях. Необходимо, также, выделить сходство и различие в разных типах территориальных поселений.

Уникальность современной ситуации заключается в том, что процессы социальной мобильности в России обладают некими чертами, которые присущи только российской действительности.

Исследование современных тенденций мобильности представляется сложным. Во-первых, официальная, государственная статистика не располагает достаточными данными по социальной динамике населения, во-вторых, речь идет о социальных процессах в трансформирующемся обществе. Важность социологического изучения этой проблемы на конкретно - историческом материале социальной реальности определяется необходимостью восполнить недостаток социальной информации о процессах социальной мобильности населения в городе, что поможет определить вектор их движения.

Степень научной разработанности проблемы . Проблема социальной мобильности, впервые появилась в 1927 году с выходом в печать работы «Social Mobility» П.А. Сорокина. Работа Сорокина вызвала широкий интерес в научных кругах и послужила толчком к дальнейшему социологическому осмыслению сущности понятия социальной мобильности, его видов и каналов. . Таким образом, П. Сорокин создал основу для научного изучения важнейшей проблемы в социологии - социальной мобильности, в различных ее проявлениях. М. Вебер большое внимание уделил изучению социальных структур в рамках системного подхода. Он считал, что интенсивность перемещений дает основания для установления границ между классами. С начала 70-х годов появляются работы исследователей второго поколения, к которым относятся П. М. Блау, И. Блумен, Л. Гудман, О. Д. Данкен,

Д. Трейман и др. Они анализируют изменения в образовательной и профессиональной межпоколенной мобильности, с целью выявления того, насколько «открыты» определенные социальные группы и слои. С 80-х годов появляется третье поколение исследователей социальной мобильности, наиболее яркими представителями которого являются Л. Джонс, Дж. Голдторп, Р. Эриксон, Д.Л. Фитерман, P.M. Хаузер. Фитерман, Джонс и Хаузер проводят испытания FJH-гипотезы, сравнивая социальную мобильность разных поколений. В постсоветский период проблематике социальной мобильности были посвящены работы Е.М. Авраамовой, Л.А. Беляевой, С.А. Белановского, В.А. Бондаренко и др.

Объект исследования – социальная мобильность.

Предметом исследования являются факторы, формирующие социальную мобильность.

Цель исследования заключается в выявлении и рассмотрении факторов социальной мобильности, как необходимого критерия развития российского общества.

Чтобы достичь поставленную цель необходимо определить задачи :

‒ дать определение понятию социальная мобильность;

‒ рассмотреть виды социальной мобильности;

‒ выявить факторы формирования социальной мобильности.

Анализ собранных материалов позволил нам сформулировать общие гипотезы исследования :

1. Преобладающим фактором социальной мобильности выступает экономический фактор.

2. Социальная мобильность по образовательному мотиву наиболее интенсивна в группе лиц с высшим и средним образованием.

3. Важными факторами социальной мобильности являются предписанные возможности индивида.

Теоретическая основа работы базируется на концепции социальной мобильности и стратификации П.Сорокина, работах М. Вебера, Ю. Г. Волкова, В. Н. Добренькова, С. С. Фролова, А. И. Кравченко, М. Ф. Черныша, О. А. Павленок.

Методы исследования . Для решения поставленных задач и проверки выдвинутой гипотезы использовались следующие методы: социологические методы эмпирического и теоретического исследования: анализ документов, анкетирование;

Эмпирической базой исследования стали результаты социологического опроса, проведенные Институтом Социологии РАН в 2007 году в России. По репрезентативной общероссийской выборке во всех территориально-экономических районах страны (согласно районирования, принятого Росстатом) было опрошено 1750 респондентов, репрезентировавших население России по полу, возрасту, типу поселения и региону проживания. Опрос проводился в 58 поселениях разных типов из 19 субъектов РФ. Рассматривалась оценка россиянами своего положения.

Научная новизна курсовой работы заключается в том, что в ней используются готовые, проведенные ранее исследования, которые подвергаются вторичному рассмотрению и анализу.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут служить основой для дальнейших краткосрочных и долгосрочных прогнозов изменения социальной структуры общества.

1 Понятие, виды и факторы социальной мобильности

1.1 Определение понятия социальная мобильность, виды

социальной мобильности

Социальная мобильность, в широком смысле, это любые передвижения индивидов в социальном пространстве. Следует определить и рассмотреть, что есть социальное пространство. Как отмечал П. Сорокин, положение в социальном пространстве кординально отличается от геометрического: «Положение президента Гар-динга в геометрическом пространстве резко изменилось, когда он переместился из Вашингтона на Аляску, тогда как ето социальное положение осталось тем же, что и в Вашингтоне. Людовик XVI в Версале и Николай II в Царском Селе оставались в том же геомет­рическом пространстве, хотя их социальное положение в один мо­мент круто изменилось» . Таким образом люди находящиеся рядом друг с другом в одном месте, могут быть отдалены друг от друга в социальном смысле, и наоборот. Например люди одной и той же религии живут в разных странах, они разделены геометрическим пространством, но социально они близки. Так между людьми существует не понимание, даже если они живет в одной местности. Разница между социальным и геометрическим пространством состоит в соотнесении положений индивидов, их места в обществе. Такими параметрами являются принадлежность и место в системе социальных отношений, близость ценностных ориентаций и способ восприятия социальной реальности. Социальное пространство является обширным и многомерным. В нем существуют различные общности с различной дифференцированной системой идеологий и верований. Таким образом соотнесение положений индивидов может существовать по нескольким критериям: профессиональному статусу, уровню участия в политической деятельности, по религиозным верованиям, национальности, полу, возрасту и некоторым другим.

Основное определение социальной мобильности сформулировал П. Сорокин. Под социальной мобильностью понимается любой переход индиви­да или социального объекта (ценности), то есть всего того, что создано или модифицировано человеческой деятельностью, из одной социальной позиции в другую.

К социальной мобильности относятся такие понятия, как социальные каналы или лифты и социальные агенты. Все, с помощью чего перемещается индивид, называют лифтами социальной мобильности. К ним относятся социальные институты. П. Сорокин относил к лифтам семью, церковь, армию, образовательные учреждения, политические и религиозные организации и т. п. К агентам относятся люди, которые каким-либо образом способствуют социальной мобильности.

Существует два основных типа социальной мобиль­ности: горизонтальная и вертикальная. Под горизонтальной социальной мобильностью, или перемещением, подразумевается переход индивида или социального объекта из одной социальной группы в другую, рас­положенную на одном и том же уровне . Эти перемещения индивида, трудно определить не только окружающим его людям, но и ему самому. Например, на первый взгляд, сложно определить положение индивида в связи с ростом престижа, увеличением или уменьшением возможностей доступа к власти, изменением дохода, изменений верований индивида, перемещение из одной религиозной группы в другую, смена одного места работы на другое, при сохранении своего профессионального статуса, из одной семьи в другую при разводе или при повторном браке. В итоге эти изменения положения индивида оказывают влияние на его поведении, на систему отношений в группе, меняют потребности, установок, и сказываются интересах и ориентациях. Горизонтальная мобильность проявляется так же в перемещении социальных объектов: транспорта, радио, моды, идеологии, законов и так далее. Во всех этих и других случаях изменения могут происходить без значительной смены социального положения индивида или социального объекта. Разграничение вертикальных и горизонтальных параметров отражает явления в социальном пространстве: иерархии, ранги, доминирование, авторитет и послушание, повышение и понижение по службе. Все эти явления и соответствующие им взаимосвязи представлены в виде вертикальной социальной мобильности.

Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отноше­ния, которые возникают при перемещении индивида или социального объекта из одного социального пласта в другой. В зависимости от направления перемещения существует два типа вертикальной мобиль­ности: восходящая и нисходящая, то есть социальный подъем и социа­льный спуск. Итак, вертикальная мобильность – такое изменение положения индивида, при котором повышается или понижается его статус. Если автомеханик станет директором завода, это проявление восходящей мобильности, но, если автомеханик станет мусорщиком, такое перемещение будет показателем нисходящей мобильности. Если же автомеханик получит работу слесаря, такое перемещение будет указывать на горизонтальную мобильность.

В соответствии с природой стратификации есть нис­ходящие и восходящие течения экономической, политической и профес­сиональной мобильности, не говоря уж о других менее важных типах. Восходящие течения существуют в двух основных формах: проникнове­ние индивида из нижнего пласта в существующий более высокий пласт; или создание такими индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта. Соответственно и нисходящие течения также имеют две формы: первая заключается в падении индивида с более высокой социальной позиции на более низкую, не разрушая при этом исходной группы, к которой он ранее принадлежал; другая форма проявляется в деградации социальной группы в целом, в понижении ее ранга на фоне других групп или в разрушении ее социального единства. В первом случае «падение» напоминает нам человека, упавшего с кора­бля, во втором - погружение в воду самого судна со всеми пас­сажирами на борту или крушение корабля, когда он разбивается вдребезги .

Также следует заметить, что все хотят «подниматься» на социальном лифте, повышать свой статус, повышать и свое социальное положение, увеличивать доступ к власти, улучшать качество и уровень жизни. Никто не хочет «опускаться» и падать вниз. Таким образом, восхождение - явление добровольное, а нисхождение – принудительное .

Рассмотрим подробнее групповую мобильность. Она вносит значительные изменения в структуру общества. Особенно интенсивны групповые перемещения в период структурных изменений экономики. Общество развивается, перестраивается структура, появляются новые престижные высокооплачиваемые профессиональные группы. Это способствует массовому передвижению и служит примером вертикальной восходящей мобильности. Падение своего социального статуса исчезновение некоторых профессий приводит к нисходящей вертикальной мобильности массового характера.

Итак, массовые перемещения могут происходить из-за серьезных изменений в социально-экономической структуре общества, что приводит к появлению новых социальных слоев, новых классов; так же из-за смены идеологии и политических приоритетов, при этом поднимаются вверх те политические силы, которые смогли адаптироваться к новым условиям; и, наконец, вследствие сбоя механизма, обеспечивающего стратификацию структуры общества.

Индивидуальная социальная мобильность и ее проблема является одной из наиболее притягательных для социологов. Индивидуальная социальная мобильность есть изменение, при котором один конкретный индивид перемещается, меняя свое положение. Индивидуальная мобильность характерна для стабильно развивающегося общества. В случае успеха индивид изменит не только свое положение в вертикальной иерархии, но и социопрофессиональную группу. В проблему индивидуальной социальной мобильности входит изучение интенсивности перемещений, их направленность, возможности детей достичь более престижного статуса, чем имеют их родители, изучение индивидуальных способностей, навыков, возможностей и других факторов помогающих индивиду подниматься вверх.

П. Сорокин считает, что нет полностью эзотеричных обществ, т. е. в котором не происходит никаких перемещений. Однако в истории не говорится и об обществах с абсолютной, неограниченной мобильностью. Все общества стратифицированы. Существуют «фильтры», которые позволяют одним индивидам подниматься в новый верхний слой, а другим оставаться внизу. Роль этих «фильтров» выполняют социальные институты, которые регулируют вертикальные движения. Однако подниматься вверх только с помощью какого-либо социального института не всегда приводит к ожидаемому результату. Чтобы закрепиться в новой страте необходимо органично вписаться в новую окружающую среду, адаптироваться к новой жизни, вести себя согласно новым правилам и нормам. Иногда этот процесс бывает болезненным для индивида, так как трудно распрощаться с прежними привычками и пересмотреть свою систему ценностей.

Аналогичная ситуация возникает при движении вниз. Будучи не способным ориентироваться к чуждой для него обстановке, индивид испытывает серьезные психологические затруднения.

Следует разграничить интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности. Под интенсивностью пони­мается вертикальная социальная дистанция или количество эко­номических, профессиональных или политических слоев, проходимых ин­дивидом в его восходящем или нисходящем движении за определенный период времени. Если, например, некий индивид за год поднимается с позиции человека с годовым доходом в 500 долларов до позиции с доходом в 50 тысяч долларов, а другой за тот же самый период с той же исходной позиции поднимается до уровня в 1000 долларов, то в первом случае интенсивность экономического подъема будет в 50 раз больше, чем во втором. Для соответствующего изменения интенсив­ность вертикальной мобильности может быть измерена и в области политической и профессиональной стратификации.

Под всеобщностью вертикальной мобильности подразумевается чис­ло индивидов, которые изменили свое социальное положение в вер­тикальном направлении за определенный промежуток времени. Абсо­лютное число таких индивидов дает абсолютную всеобщность верти­кальной мобильности в структуре данного населения страны; пропорция таких индивидов ко всему населению дает относительную всеобщность вертикальной мобильности .

Интенсивность социальной мобильности – это скорость, с которой индивид поднимается на социальном лифте. Чем больше ступеней он прошел за определенное время, чем больше повысил свой статус тем больше скорость, интенсивность передвижений. А всеобщность – это количество индивидов, совершающих передвижения в социальном пространстве в конкретное отрезок времени.

Если связать эти два явления получим совокупный показатель вертикальной социальной мобильности какого-либо общества. А рассматривая показатели разных обществ можно увидеть в каком из низ социальная мобильность выше. Т.е. можно сравнивать показатели.

На ряду с горизонтальной и вертикальной мобильностью существуют такие формы как межпоколенная и внутрипоколенная.

Межпоколенная мобильность (интергенерационная мобильность) заключается в сравнении социальных статусов родителей и их детей в определенный момент карьеры. Например, сопоставление уровня образования в каком-то конкретном возрасте родителей и их детей или ранг их профессий в приблизительно одинаковом возрасте. Исследования показывают, что значительная часть, возможно даже большинство, российского населения перемещается хотя бы немного вверх или вниз в классовой иерархии в каждом поколении.

Внутрипоколенная мобильность (интрагенерационная мобильность) выражается в сравнении социального статуса личности в течение продолжительного времени. Результаты исследований свидетельствуют о том, что многие россияне в течение своей жизни меняли род занятий. Однако мобильность у большинства носила ограниченный характер. Перемещения на короткое расстояние являются правилом, а на большое - исключением.

Обобщая выше сказанное социальную мобильность можно представить схематично:

Рисунок 1 – Социальная мобильность

1.2 Факторы формирования социальной мобильности

Причины, позволяющие индивидам перемещаться называются факторами социальной мобильности . К ним относятся:

· уровень полученного образования;

· социальный статус семьи;

· система общественного устройства;

· национальность;

· физические и умственные способности;

· получение воспитания;

· место жительства;

· уровень рождаемости местности;

· выгодный брак.

Изучим факторы подробнее. В качестве доминантного фактора социальной мобильности выделяется социально-экономический, который становится базовым в России при укреплении роли собственности и предпринимательства. Богатство стало общепринятым критерием успеха, состоянием защищенности и возможности продвижения в более высшие страты.

Социальная мобильность населения является важным аспектом социально-экономической жизни в любом обществе. Мобильность детерминируется необходимостью индивидов адаптироваться к изменяющимся социально-экономическим условиям, а общество, как системный фактор, должно создавать благоприятные условия для успешной реализации этого мотива. Учитывая, что все в социальной жизни общества обуславливается стремлениями и действиями человека, основным аспектом для перемещения является личностная детерминанта. Но, она не всегла проявляется, в связи с личной природой индивида, либо ее подавляют социальные и экономические факторы. При этом к социальным факторам относятся: демографические и миграционные процессы, поселенческая и отраслевая структура общества, ситуация в системе образования. К экономическому фактору относятся состояние на рынке труда, социально-экономическое положение. Экономический фактор вызывает вынужденную социальную мобильность, ограничивая индивидуальную, т.к. индивиды вынуждены отвечать социально-экономическим требованиям на данный период времени. Вынужденная мобильность может быть не только негативной. В том случае, если результат перемещений индивида отвечает его представлениям о счастье и приносит удовлетворение, то мобильность обретает положительный характер. Следует заметить, что тенденция развития современного общества способствует переходу от вынужденной мобильности к формам свободным, т.е. к увеличению приоритета индивидуальной социальной мобильности. Это происходит посредством повышения уровня производительности труда, высочайшего научно-технического и информационного оснащения всей производственной и социокультурной жизни.

Для экономического фактора велика роль образования, которое выступает отдельным, не менее важным фактором перемещений. Во-первых, образование необходимо в условиях перехода конкуренции из области финансовой, производственной и военно-технических ресурсов в информационную сферу. Во-вторых, с одной стороны, поможет в процессе социализации усвоить больше положительного опыта, а с другой стороны позволит сформировать новые корпоративные ценности для возникающих социальных слоев.

Развитие в нашем обществе передовых технологий способствует появлению новых профессии, для которых необходима высокая подготовка и квалификация, и которые в большинстве своем являются высокооплачиваемыми и престижными. Здесь сочетаются добровольная мобильность индивидов, которые стремятся достичь большего, и вынужденная, обусловленная необходимостью повышения квалификации и переподготовки.

М. Вебер в качестве критерия притязаний на «…позитивные или негативные привилегии в отношении социального престижа» указывал во-первых, образ жизни, во-вторых, «формальное образование, заключающееся в практическом или теоретическом обучении и усвоении соответствующего образа жизни», и в-третьих, престиж рождения или профессии .

Отсюда можно сделать вывод, что полученное образование, и выработанный стиль жизни, также профессиональный статус и доход от него позволят индивиду занимать высшие страты.

Таким образом, в российском обществе все пространство социальной стратификации определяется практически одним показателем, а именно материальным (богатство) при резком снижении значимости других критериев дифференциации, которые перестают играть уравновешивающую роль.

К социальным факторам социальной мобильности относятся предписанные возможности индивидов (исторический тип стратификации, социальный статус семьи к которой принадлежит индивид, тип общества). Доступность путей социальной мобильности для индивида зависит от его стартовых возможностей, которые предоставляет ему семья, и от структуры общности в которой он живет.

Кастовое и сословное общества ограничивают социальную мобильность, накладывая серьезные ограничения на любое изменение статуса. Такие общества называются закрытыми. Если в обществе большинство статусов являются предписанными, то рамки перемещений суживаются. В открытых обществах ценятся индивидуальные социальные успехи и достигнутый статус. В этих обществах возможности для социальной мобильности велики.

В сословном обществе люди не верят в возможность изменить свой статус, не имея богатства, родословной или покровительства монарха. То же происходит и в закрытом обществе. Например, в СССР люди, на заводах, фабриках, работая по времени, получали зарплату не зависимо от того сколько они производят, больше или меньше, лучше или хуже – вознаграждение одинаковое. Нет стимула, нет веры в себя. И наоборот, социологами наблюдается закономерность, чем больше возможностей для продвижения вверх, тем больше люди верят в доступность для них каналов вертикальной мобильности, а чем больше они в это верят, тем больше пытаются достигать высот, продвигаться, то есть тем выше уровень социальной мобильности в обществе.

Итак, как семья влияет на социальную мобильность. Существуют разные способы от выгодных браков, до финансовой помощи, позволяющие продвигаться в более высокие страты.

Семья становится каналом вертикальной мобильности в тех случаях, когда в брак вступают люди, имеющие разный социальный статус. Так, в конце XIX – начале XX в. в России достаточно распространенным явлением был бракобедневших, но титулованных невест с представителями богатого, но незнатного купечества. В результате такого брака оба партнера продвигались по социальной лестнице, получив то, что каждый из них хотел. Но такой брак может быть полезен только в том случае, если индивид из более низкой страты подготовлен к быстрому усвоению новых для него образцов поведения и образа жизни. Если же он не сможет быстро усвоить новые культурные стандарты, то такой брак ничего не даст, так как представители высшего статусного слоя не будут считать индивида.

Итак, факторов формирования социальной мобильности много и они различны. Наиболее важными является экономический и фактор социальной позиции семьи.

2 Исследование факторов социальной мобильности

2.1 Экономический и поселенческий факторы

В последние 15 лет российское общество претерпело масштабные изменения. Становление рыночных институтов в нашей стране не только создало новые возможности, но и заставило говорить о конкуренции во всех сферах жизни. Эту конкурентную борьбу довольно часто успешно выигрывали выходцы из «простых» семей, которые достигли в итоге довольно высоких позиций в современном российском обществе. Но является ли это правилом, или эти случаи стоит рассматривать как исключения? Насколько легко оторваться от своих «корней» и занять высокое положение в обществе? Может ли высокий статус родителей заведомо обеспечить благополучное существование их детей? И в какой степени положение человека в современной России определяется его личными качествами и амбициями? Ответить на эти вопросы помогут исследования.

Изучение материала по теме социальная мобильность и факторы ее формирования свидетельствует, что высокие статусы и занимающие их люди лучше вознаграждаются, имеют больший объем власти, выше престиж их занятия, более высоким должен быть и уровень образования. Вот и получается четыре главных измерения стратификации - доход, власть, образование, престиж.

Рассмотрим наиболее престижные профессии в России. Социальный престиж – значимость, привлекательность, приписываемые в общественном сознании различным сторонам деятельности людей. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) рейтинг наиболее престижных и прибыльных профессий в России можно сделать вывод.

Согласно опросу россияне с уверенностью отвечают, что быть юристом – престижно (20%). На втором месте по престижу врач и экономист, их выдели 12% респондентов. Далее в этом рейтинге расположилась такая профессия, как банкир (7%). За ней следуют программист, государственный служащий (6%), также привлекательным для россиян кажется заниматься бизнесом, чему отдают предпочтение тоже 6%. Учитель, артист, дизайнер – 4%. Нижнее место занимают профессии бухгалтер, нефтяник (3%). Наименее престижно, с точки зрения опрошенных, быть научным работником.

.

Рисунок 1 – Самые престижные профессии

Из Рисунок 1 видно, что юрист занимает первое место, затем предприниматель, так 13% россиян считают, что прибыльнее всего быть предпринимателем, и 11% - банкиром. Далее следуют профессии экономиста и государственного служащего (по 8%), врача (7%). По 4% респондентов уверены, что наиболее высокие доходы у, нефтяников, по 3% – у обладателей творческих профессий, по 2% – у бухгалтеров. Наименее прибыльно, с точки зрения респондентов, быть учителем и научным работником (по 1%).

Рисунок 2 – Самые прибыльные профессии

Сравнивая Рисунок 1 и Рисунок 2 можно заметить, что по мнению россиян, самые прибыльные и престижные профессии, такие как юрист, экономист, банкир требуют образования, что подтверждает высокую роль образования в повышении своего статуса.

В маркетинговом исследовании «Абитуриент – 2009», которое проводилось в июле – сентябре 2009 года, приняли участие, в основном выпускников школ г. Кемерово и Кемеровской области. При этом опрос показал, что целями получения высшего образования абитуриентов выступают получения статуса квалифицированного специалиста и получение профессии. Что представляет собой восходящую социальную мобильность, при помощи такого социального лифта, как образование.

Данный вывод сделан на основании данных Рисунок 3, исследования целей образования. По ней видно, что самой главной целью получения образования является получение статуса квалифицированного специалиста, эту цель выделяют 41% абитуриентов. На втором месте желание получить престижную профессию – 28%. 17% опрашиваемых называют перспективу трудоустройства. Далее следует стремление повышения уровня знаний, эту цель выбирают 13%. И другое занимает лишь 1%.

Рисунок – Цель получения высшего образования

Итак, получение статуса квалифицированного специалиста и получение престижной профессии позволяет расширить возможности перемещения в социальном пространстве.

Дополнительное профессиональное образование выступает как

канал профессиональной мобильности, работающие перемещаются в областях экономики.

При таком перемещении индивиды сохраняют свое благоприятное положение или даже улучшают его, изменяя позицию или повышая статус, посредством приобретения более престижной профессии.

Трансформирующий профессиональное положение тип мобильности касается профессиональных групп с более низким уровнем квалификации и преимущественной занятостью на предприятиях частной собственности.

Роль дополнительного образования в формировании социально-профессиональной структуры актуализируется в силу задач изменения модели экономического роста страны, стимулирования инновационного вектора и постиндустриальных тенденций в ее развитии. По сути, это – важный элемент механизма активизации интеллектуального потенциала страны, раскрытию которого до настоящего времени не уделялось действительно серьезного внимания. В идеале он представляется наиболее прозрачным и доступным в смысле институционализации механизмом перераспределения работающего населения в отраслях и секторах экономики и, соответственно, социально-профессиональной структуры через регулярное получение комплекса новых знаний и навыков.

Россияне, получившие высшее образование, много чаще остальных добивались более высокого положения в обществе по сравнению со своими родителями. И наоборот – чем ниже был уровень образования, тем выше оказывались показатели нисходящей мобильности.

Изучая социальную мобильность, стоит иметь ввиду страртовые возможности, т.е. положение родителей в обществе. По сравнению со своими родителями, достигли более высокого общественного положения те, кто имели более высокий уровень образования и имели тот комплекс навыков, который больше востребован на рынке труда. Умели пользоваться компьютером, знали иностранные языки, получали дополнительное образование, не отрываясь от работы, имели права на вождение автомобиля.

Восходящая мобильность и поколенческая тесно переплетаются, т.о. по данным Рисунок 3 видно, что занимать более высокие страты, по сравнению со своими родителями, будут, в основном те, чьи родители имели наиболее высокий уровень образования. Т.е. основная тенденция это взаимосвязь образования родителей и детей, чем выше образование родителей, тем более высокое социальное положение будут иметь их дети.

Итак, говоря о социальной мобильности, население главным считало собственные усилия человека, но отмечало, что положение и образование родителей также очень сильно влияет на жизненные шансы детей.

Рисунок 4 – Положение россиян по сравнению с их собственными родителями в зависимости от уровня образования, в %

Далее перейдем к рассмотрению другого типа факторов.. Судя по результатам исследования, важным для социальной мобильности выступает поселенческий фактор . Добились успеха, в большей степени жители мегаполисов – Москва, Санкт-Петербург. В этих городах больше возможностей получить образование, и хорошую должность не только его жителям, но и приехавшим из других городов. Причем если по месту жительства разрыв в показателях вертикальной мобильности между жителями сел и столиц составлял 10% (32 и 42% соответственно), то по показателю восходящей мобильности в зависимости от условий первичной социализации достигал 13% (28 и 41% соответственно).

Рисунок 3 Оценка россиянами из разных типов населенных пунктов положения своего поколения по сравнению с поколениями родителей и детей, в %

2.2 Условия достижения успеха

По полученным данным (Таблица 1) видно, что самое важное для собственного благополучия россиян – иметь нужные знакомства, так называемые “связи”. Но так же и велика роль собственного образования, особенно для тех людей, которые занимают более высокое положение, чем их родители. Важным условием для продвижения вверх является упорность и трудолюбие индивидов. Предписанный статус и положение семьи, как фактор мобильности выделили 74% всего населения. Образование родителей способствует социальной мобильности на 66%. Место жительства, пол и национальность как фактор выбрали не более 25% населения.

Таблица 1 Условия, важные и очень важные для того, чтобы добиться благополучного положения в жизни, в %

	% от тех, кто оценивал свое положение как более высокое по сравнению с тем, что занимали его родители	Население в целом	% от тех, кто оценивал свое положение как более низкое по сравнению с тем, что занимали его родители
Иметь нужные знакомства
Упорно трудиться
Происходить из богатой семьи
Иметь образованных родителей
Иметь политические связи
Место, откуда человек родом
Национальность

Факторами восходящей социальной мобильности, т.е. условиями повышения статуса, достижения успеха россияне считают образование, упорный труд, знакомства и связи. При этом способностями являются как способность выживать в изменяющихся социально-экономических условиях, в условиях рынка и возрастающей конкуренции, так и присутствие определенных профессиональных навыков, например, умение пользоваться компьютерными программами, знание иностранных языков и т.п.

В основном успех достижений зависит от самих индивидов, от их стараний и труда, но также велика роль влияния городской культуры и статусные позиции родителей.

Заключение

Социальная мобильность представляет собой перемещения в социальном пространстве. Они могут иметь различные направления, как вверх, так и вниз, а могут быть нейтральными, т. е. без изменения социального положения индивидов. Социальная мобильность обусловлена личностностными желаниями и стремлениями, а также на нее влияют социально-экономические условия, что, в основном, приводит к вынужденной мобильности. Доступность путей перемещения зависит как от индивида, так и от социальной структуры общества, в которой он находится.

На ориентацию и социальное поведение человека оказывают политические перемены в стране, изменение способа принуждения к труду; трансформация ценностных ориентации общества, снижение социальной мобильности людей; резкое уменьшение спроса на рынке труда, общее снижение уровня жизни.

Из анализа первичного материала и проведенных исследований просматривается тенденция – индивиды стремятся вверх, пытаются улучшить социальное положение, попасть в наиболее высшую страту, повышая свой профессиональный статус, накапливая богатство. Никто не хочет «опускаться». Для восходящей вертикальной мобильности наиболее важным фактором является образование, причем образование и социальная позиция родителей также значимыми. К факторам еще относят престиж профессии и получаемое за нее вознаграждение. К условиям достижения успеха в России относятся нужные знакомства, дополнительные профессиональные навыки и упорный труд.

Таким образом, изучая вопросы социальной мобильности, стоит рассматривать как стартовые условия, т.е. положение родителей, так и индивидуальные личные особенности поведения и мышления.

Значимость проведенного анализа важна, т. к. социальная мобильность полезна, необходима и служит неотъемлемой частью культуры в обществе.

Список использованных источников

1 Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество [Текст]/ Общ. ред., сост. и предисл. А.Ю. Согомонов: Пер. с англ. – М, 1992. – 373 с.

2 Вебер М. Основные понятия стратификации [Текст]// СОЦИС, 1994. № 5. - 326 с.

3 Волков Ю. Т., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов В.Н. Социология: Учебник [Текст] /Под ред. проф. Ю.Г. Волкова.– Изд. 2-е, испр. и доп.– М.: Гардарики, 2003.– 512 с.: ил.

4 Фролов С. С. Социология: Учебник – 3-е изд., доп. – М.: Гардарики, 2001. – 364 с.

5 Кравченко А. И. Социология: Общий курс: Учебное пособие для вузов. – М.: ПЕРСЭ; Логос, 2007. – 640 с.: ил.

6 Шерныш М. Ф. Социальная мобильность// Средний класс в современной России / Отв. ред. М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова; Ин-т социологии РАН. - М.: 2008. с. 143 – 154.

7 Крыштановская О. В., Хуторянский Ю. В. Элита и возраст: путь наверх // Социс. 2002. №3. с. 49 – 59. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.urgeu.ru/lib/polit/l_pol_2.pdf – Загл. с экрана.

8 Зборовский. Г. Е. Общая социология: Учебник для вузов.[Текст] – М.: Гарадарики, 2007. – 592 с.

9 Бабосов. Е. М. Общая социология: Учебник для вузов [Текст] Е. М. Бабосов. – Мн: «Тетра Системс», 2005. – 640 с.

10 Шевяков, А. «Болевые точки России»: избыточное неравенство и депопуляция/ А. Шевяков// Общество и экономика. – 2008. – с. 86 – 102. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0273/analit06.php – Загл. с экрана.

11 Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации в 2008 году. Программа ООН в Российской Федерации. – М.: Издательство ИНОН РАН, 2009. – 208с.

12 Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации в 2008 году. Программа ООН в Российской Федерации. – М.: Издательство ИНОН РАН, 2009. – 208с.

13 Социальное неравенство в социологическом измерении. 2006г.
Подготовлен в сотрудничестве с Горбачев-Фондом и Национальным Инвестиционным Советом. Институт Социологии РАН [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.isras.ru/analytical_report_Social_inequality_9.html – Загл. с экрана.

14 Социология: история, основы, институционализация в России. – М.: Московский психолого - социальный институт; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2005. – 464 с.

Приложение А

Условия, важные и очень важные для того, чтобы добиться благополучного положения в жизни, в %

Условия	% от тех, кто оценивал свое положение как более высокое по сравнению с тем, что занимали его родители	Население в целом	% от тех, кто оценивал свое положение как более низкое по сравнению с тем, что занимали его родители
Иметь нужные знакомства
Самому иметь хорошее образование
Упорно трудиться
Происходить из богатой семьи
Иметь образованных родителей
Неразборчивость в средствах, нахальство
Иметь политические связи
Место, откуда человек родом
Национальность

Миграционная мобильность в России: оценки и проблемы анализа

Тем не менее имеющиеся данные позволяют установить принципиальные различия между странами по интенсивности внутренней миграции для населения в рабочих возрастах, а также по степени вовлеченности населения в маятниковые перемещения. Так, в 2005 г. среди стран с большой территорией наиболее высокой интенсивность межрегиональной миграции была в США - 26 на 1000 чел. населения. В Австралии этот показатель равнялся 17 на 1000, а в Канаде - 9. Для сравнения отметим, что в России интенсивность внутренней межрегиональной миграции составляла 5,7 на 1000 чел. Что касается других стран с меньшей территорией, то высокий уровень межрегиональной миграции наблюдался в Великобритании (между 19 регионами и метрополитенскими ареалами) и Японии (между префектурами), Швеции (между 21 регионом) - почти 20 перемещений на 1000 чел. населения. В миграциях между землями Германии участвует 13-14 чел. из тысячи. Сопоставимой с российской интенсивность межрегиональной миграции в 2005 г. была в Испании (7,8), Чехии (7,3), Швеции (7,1), Италии (5,6). В Польше, Греции и Словакии интенсивность межрегиональных перемещений была ниже, чем в России . По расчетам С.В. Рязанцева (2004), миграционная активность населения России в 5 раз ниже, чем в США, однако методики расчетов автор не раскрывает. Отставание населения России в уровне мобильности от населения США показывают и расчеты Борнхорста и Коммандера (2004), однако российский уровень все же выше уровня Венгрии, Румынии и Франции.

Сравнения миграционной мобильности с другими странами проводились и ранее. Так, в 1980 г. 31,2% населения США из числа лиц, родившихся в стра­не, проживали не в том штате, где родились. В СССР в то время, по оценкам Ж.А. Зайончковской, сопоставимые данные составляли примерно 23-25% населения страны.

РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА ПРОСТРАНСТВЕННОЙ МОБИЛЬНОСТИ

Нет однозначного ответа на вопрос, насколько миграционная мобильность в России в советский период поддерживалась или сдерживалась государством. С одной стороны, в стране постоянно развертывались организованные государством кампании по переселению многих тысяч и даже миллионов человек в районы быстрого индустриального развития, в основном на востоке страны. С другой - государство сдерживало миграцию, в том числе посредством системы паспортизации и сопутствующей ей прописки.

Процесс организованного переселения в районы быстрого индустриального развития не всегда шел гладко, и даже в период безусловного господства плановой экономики население в основном совершало самодеятельные переселения. По оценке А.В. Топилина , максимального значения организуемая государством миграция достигла в конце 1940-х гг. и составляла 40% всех переселений. По оценкам для конца 1970-х - начала 1980-х гг., доля управляемой (контролируемой Госкомструдом) миграции в России составляла 15% .

В годы репрессий конца 1920-х - начала 1950-х гг. осуществлялись массовые высылки и депортации сотен тысяч людей в регионы Севера и Сибири . Многие крупные города в российском Заполярье создавались за счет фактически бесплатного изнурительного труда заключенных. Репрессированные после отбытия срока заключения оставались на поселении в северных городах и зачастую не имели права выезжать оттуда .

Долгое время государство стимулировало миграцию в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности, устанавливая надбавки (коэффициенты) к заработной плате и предоставляя многие льготы работающему там населению (льготный пенсионный стаж, возможность внеочередного приобретения предметов длительного пользования, бронирование жилья в регионах выезда, бесплатный проезд к местам отдыха, лучшее снабжение продуктами питания и т.п.) . По оценке Ж.А. Зайончковской , постепенно эти меры привели к тому, что на российском Севере и в целом в регионах с тяжелыми природно-климатическими условиями образовалось избыточное население, его заселенность существенно превышала заселенность схожих в природно-климатическом отношении регионов других северных стран (например, Канады), где нет таких крупных городов, как на севере России. Оценки перенаселенности российского Севера, сделанные в начале 1990-х гг., составляли от 20% до 40% . По расчетам А.И. Трейвиша, Россия заселена более равномерно, чем другие крупные страны (Китай, США, Канада). Средний россиянин даже в европейской части страны живет в более суровых климатических условиях, чем средний житель Швеции, где среднегодовая температура такая же, как в Европейской России. В северных регионах России выше распаханность территории . Анализ подушевых температурных значений показывает, что за советские десятилетия Россия стала «экономически холоднее», в то время как в странах с рыночной экономикой производства переместились в более теплые районы. Средний россиянин сегодня живет при средней температуре, которая на 1 °С ниже, чем в 1913 г. .

Специфической чертой устройства российской территории является искаженная структура городов. В царской России и особенно в советский период многие постоянные поселения в Сибири и на Дальнем Востоке создавались там, где они никогда не появились бы в условиях рыночной экономики. В России нарушено правило Зипфа, ощущается нехватка городов «второго ряда» .

Начиная с 1990-х гг. происходит деградация социальной инфраструктуры, транспортной сети, особенно выраженная на востоке страны , быстро убывает население восточных регионов страны, прежде всего в результате миграции на запад. В некоторых исследованиях продемонстрирован высокий потенциал миграционной мобильности населения российского Севера: так, обследование лиц, проживающих в четырех северных регионах в 1998 г., показало, что масштабы потенциальной миграции очень велики, переехать были готовы свыше 50% населения , и эти намерения постепенно реализуются.

Что касается сдерживания миграции посредством системы паспортизации и прописки, этот процесс подробно описан в работах историков и демографов начала 1990-х гг. . В работах отечественных исследователей миграции в более ранний период эта проблема в силу объективных причин практически не исследовалась, упоминались только административные ограничения оттока населения из сельской местности и ограничение роста крупных городов .

Однако эти меры имели ограниченный успех. Так, неудачные попытки сдержать рост населения Москвы предпринимались с конца 1920-х гг. . Власти стремились ограничивать строительство в Москве крупных промышленных предприятий, делались попытки создания городов-спутников (например, Зеленоград). В 1959 г. Генплан Москвы предполагал ограничить ее население 5 млн. чел., однако сдержать рост населения города не удавалось даже в эпоху торжества плановой экономики и жесткой административно-командной системы.

Несмотря на многочисленные декларации, с миграцией в Москву не справляются столичные власти и сегодня. Москва и Московская область в 2001-2005 гг. аккумулировали 85% чистой миграции в Центральный округ, в 2007 г. - 73%. И это только данные статистического учета. К ним стоит добавить временную и маятниковую миграцию. В 1985 г. число маятниковых мигрантов оценивалась в 1 млн. чел. . Оценки числа маятниковых мигрантов в начале 2000-х гг. достигают 3 млн. чел. , однако эта цифра несколько завышена.

Имели место и меры экономического сдерживания миграции. Так, в сельской местности российского Нечерноземья в 1980-х гг. постоянным работникам совхозов и других государственных предприятий устанавливались надбавки к заработной плате за непрерывный стаж работы .

ДИНАМИКА МОБИЛЬНОСТИ

В России в течение ХХ в. миграционная мобильность населения росла: с 1926 по 1979 г. она более чем удвоилась, отражая высокие темпы урбанизации, повышение уровня образования населения . Доля населения, проживавшего в местах постоянного жительства менее двух лет, составлявшая в 1926 г. 3,5%, в 1970 г. - 5,8%, к 1979 г. достигла 7,7%. Очень большие масштабы миграции фиксировались в отдельные годы массированной индустриализации страны: так, с 1935 г. число прибывших в города составило 13,7 млн. чел., немногим меньше эти цифры были и в предшествующие этому годы .

В последующие десятилетия миграционная активность населения стала снижаться довольно быстрыми темпами (рис. 1). Однако в это же время произошли серьезные изменения в системе статистического учета мигрантов, как международных, так и внутренних, что осложняет анализ данных за длительное время и делает их малосопоставимыми. В частности, разрушилась система учета учебной миграции . Современная статистика миграции уже существенно отличается даже от систем сбора данных в других странах бывшего СССР .

Рисунок 1. Число прибывших (вся миграция), Россия, тыс. чел.

Источники: Население России за 100 лет (1897-1997): Стат. сб. / Госкомстат России. - М., 1998; Численность и миграция населения России, 1998-2008.

Таким образом, уровень пространственной мобильности населения России в постсоветский период снизился примерно вдвое - до уровня, имевшего место в России перед Первой мировой войной .

Снижение пространственной мобильности зафиксировала и последняя российская перепись, проведенная в 2002 г. Доля людей, никогда не переезжавших - местных уроженцев, к 2002 г. сильно выросла - до 55,8% против 49,3% в 1989 г. и 46,1% в 1979 г. (рис. 2). Сейчас люди, безвыездно проживающие в местах своего рождения, заметно преобладают в населении страны, причем эта тенденция прослеживается и у городского, и у сельского населения, но у городского населения она выражена особенно четко.

Рисунок 2. Население, проживающее в месте жительства с рождения и не с рождения, %

* - Не указавшие время проживания (в 2002 г. - 1,4%) пропорционально распределены.
Источник : Население России - 2005. 13-й ежегодный демографический доклад / Отв. ред. А.Г. Вишневский; ГУ-Высшая школа экономики. - М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007. С. 213. Расчеты Ж.А. Зайончковской.

Известно, что перепись населения 2002 г. подкорректировала оценки масштабов международной миграции в Россию за 1990-2002 гг., добавив 1,8 млн. дополнительных международных мигрантов . Однако по ее результатам необходимо внести определенную корректировку и в масштабы внутренней миграции. Ведь население почти 70 регионов по численности не дотянуло до расчетных показателей, в то время как население Москвы, Московской области, ряда регионов юга страны существенно превысило оценку по данным текущего учета. Напомним, что в межпереписной период отмечен повсеместный недоучет прибытий по внешней миграции, следовательно, масштабы внутреннего перераспределения населения должны были быть еще существеннее. Перепись позволила учесть часть «квазивременных» (по выражению В.М. Моисеенко) мигрантов.

В 2004 г. Центр демографии и экологии человека ИНП РАН по заказу Росстата производил оценку количества прибывших и выбывших по России и отдельно по каждому региону в 1990-2002 гг. Поправка на прибывших по внешней миграции легко высчитывается исходя из скорректированных данных миграционного прироста в 1990-2002 гг., все остальные недоучтенные прибытия - внутренняя миграция.

Если сопоставить эти оценки с данными текущего учета населения (рис. 3), становится очевидно, что недоучет внутренней миграции имел место все эти годы, однако примерно с 1995 г. его масштабы в соотношении с регистрируемыми масштабами миграции стали более существенными. Наши оценки показывают, что к 2002 г. недоучтенная внутренняя миграция составляла приблизительно 30% . Недоучтенный статистикой выезд населения из регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока в европейскую часть России ориентировочно мог достигать 1 млн. чел.

Рисунок 3. Количество прибывших по внутренней миграции, тыс. чел.

Источник: Оценки ЦДЭЧ ИНП РАН, 2004; Численность и миграция населения России, 2003-2005.

Если принимать во внимание эти оценки, спад масштабов внутренней миграции в 1990-е гг. был несколько более плавным: они сократились не на 50%, а на 40% - с 4,9 млн. в 1990 г. до 2,9 млн. в 2002 г. Однако эти расчеты, опирающиеся на тренды регистрируемой миграции, также показывают продолжающийся до этого времени спад масштабов внутренних переселений.

Результаты переписи населения вскрывают масштабы неучтенной миграции молодежи, которую притягивают региональные центры. По нашим расчетам, за межпереписной период (1989-2002 гг.) население ряда региональных центров в возрасте 15-24 лет увеличилось за счет миграции из других городов и районов этих регионов на 20-25% ; соответственно, столько же молодежи недосчитываются села, малые и средние города. Официальная статистика эту миграцию в основном не учитывает или учитывает с большим временным лагом.

СМЕНА ФОРМ МИГРАЦИИ И РОЛЬ НЕДОУЧЕТА

Многие исследователи признают, что в с конца 1990-х гг. миграция, связанная со сменой постоянного места жительства, вытесняется временными формами пространственной мобильности. Об этом свидетельствует широко развернувшаяся в постперестроечное время внутренняя трудовая миграция. По масштабам она напоминает «отходничество», распространенное в России в конце XIX - первой трети XX в. Его масштабы достигали 5-6 млн. чел. в год .

По оценкам, основанным на обследованиях домохозяйств в 7 городах России, проведенных в 2002 г., размеры временной трудовой миграции в России составляют примерно 3 млн чел., что сопоставимо с трудовой иммиграцией в Россию из стран СНГ . Эти данные ниже оценок мониторинга экономики и здоровья (РМЭЗ), согласно данным раунда опроса конца 2005 г. доля домохозяйств, имеющих трудовых мигрантов, составила 8%, что составляет, соответственно, примерно 4,2 млн. домохозяйств . Однако они выше, чем по данным национального обследования благосостояния домохозяйств и участия в социаль­ных программах (НОБУС), по которым доля работающих на выезде составляет около 1,3% домохозяйств . Существуют исследования, в которых численность трудовых и коммерческих мигрантов оценивается в диапазоне 4,5-5,8 млн. чел. . Предпринятые группой экспертов в 2006 г. попытки привлечь внимание руководства Росстата к проблеме оценивания масштабов временной трудовой миграции путем расширения опросного листа регулярно проводимых обследований населения по проблемам занятости и получения при этом репрезентативных данных микроданных для России и ее регионов результатов не дали.

О том, что временная трудовая миграция, связанная с недельным ритмом (люди работают в соседних областях, возвращаясь домой только на выходные), особенно распространена в регионах Центральной России, писали эксперты Всемирного банка еще в 2001 г. . Недоучет временной миграции серьезно обедняет анализ масштабов пространственной мобильности. Например, в Китае величина «текучего населения» (floating population) достигает 80 млн. чел. по сравнению с 20 млн чел. „зарегистрированных мигрантов"» .

Согласно данным одного из недавних российских обследований населения , распространенность работы на выезде (исключая маятниковую миграцию и работу вахтовым методом) составляет 4,4%: столько опрошенных указали, что в течение последних двух лет они или члены их семьи выезжали с целью заработка в другие населенные пункты, в том числе 1,7% опрошенных указали, что такого рода поездки совершаются постоянно. По крайней мере для 2/3 опрошенных работа на выезде является основным и/или единственным занятием.

Согласно исследованиям в г. Липецке , в начале 1990-х гг. на заработки выезжало всего лишь 3,7% опрошенных. В год проведения обследования отправиться на заработки собирались 5,2% опрошенных, и только лишь 1,1% респондентов сказали, что точно поедут работать в другие регионы.

Проблема оценки реальных масштабов временной трудовой миграции, а следовательно, общей миграционной мобильности в России имеет под собой целый ряд оснований.

Во-первых, Росстат разрабатывает и публикует данные только о мигрантах, зарегистрированных по месту жительства, а с недавнего времени - и о мигрантах, зарегистрированных по месту пребывания на срок 1 год и более . Если человек проживает временно в другом городе или регионе или регистрируется на меньший срок, в статистику эти переселения не попадают. Человек может продлевать временную регистрацию, например сроком на полгода, бесчисленное количество раз, при этом проживать вне места регистрации по месту жительства несколько лет подряд, и эти фактические переселения не будут отражены в статистике.

Во-вторых, если человек прибыл к месту временного проживания (пребывания) в жилое помещение, не являющееся его местом жительства, на срок менее 90 дней, регистрироваться по месту пребывания он вообще не обязан. Многие трудовые мигранты приезжают на работу на гораздо меньший, чем 90 дней, срок (имеется в виду не срок контракта, который может быть сколь угодно долгим). При этом, выезжая, например, раз в месяц к месту постоянного жительства, которое может находиться в другом субъекте РФ, регистрироваться в том городе, где работают, они не обязаны. Проблем с работодателями в этом случае обычно не возникает. Наши углубленные интервью, проведенные в недавних исследованиях , показывают, что немногие работодатели спрашивают у своих работников регистрацию. Не является отсутствие регистрации и большой проблемой во взаимоотношениях с милицией. Человеку со славянской внешностью достаточно показать билет с датой приезда.

Масштабы нерегистрируемой внутренней миграции, как временной, так и на длительный срок или навсегда, могут быть достаточно велики. Например, в г. Астане (Казахстан) в июле 2000 г. «в целях обеспечения выполнения юридическими и физическими лицами «Правил документирования и регистрации населения Республики Казахстан» была проведена акция «Я - житель столицы», в ходе которой было зарегистрировано 153,5 тыс. чел. (это почти треть населения города), проживающих в столице с 25 февраля 1999 г. по 31 августа 2000 г. без регистрации в органах внутренних дел . В большинстве своем это были не нелегальные иммигранты из других стран, а выходцы из других регионов и городов страны. Конечно, случай с новой столицей Казахстана нетипичный, город строится и развивается усиленными темпами, для российской столицы это уже давно пройденный этап. Но этот пример показывает, какой может быть латентная миграция в соотношении с «видимым» потоком, который составлял несколько тысяч в год. Но масштабы миграции в Москву тоже впечатляют: по данным УФМС по г. Москве, в 2007 г. в столице численность зарегистрированных по месту пребывания (т.е. постоянно зарегистрированных в других регионах страны) составила 1227 тыс., за тот же период поставлено на миграционный учет иностранных граждан 1712 тыс.

Временные мигранты - российские граждане и иностранцы - явно тяготеют к крупным городам. Это показывают наши исследования в российских регионах: Оренбургской и Нижегородской областях в 2002 г., в Иркутской и Калининградской областях в 2007 г., в Красноярском крае в 2008 г. Эти миграционные потоки не попадают в статистику, которую регулярно публикует Росстат, но с ней можно ознакомиться в УФМС.

В-третьих, внутренняя трудовая миграция имеет много видов и форм, и провести четкую грань между ними очень сложно .

Как показывают уже приводимые ранее данные обследования миграционной мобильности населения крупных городов в конце 2005 г., среди респондентов, которые сами или члены их семей имели в последние два года работу на выезде, немногим более четверти выезжали на заработки в другие поселения в пределах «своего» субъекта Федерации, в другие регионы выезжали 57,2%.. При этом очень многие выезжали в Москву или Московскую область. За пределами России временную работу имели 16,3% мигрантов, большая честь из них - в странах традиционного зарубежья.

Основные сферы занятости на выезде: торгово-посредническая деятельность - 22%, строительство - 36%, занятость в промышленности - 11%. В качестве работников сельского хозяйства, сотрудников охраны, водителей на городском транспорте и нянь трудились по 1-4% опрошенных.

Работа на выезде в 40% случаев занимала меньше месяца, более года трудились только 11% опрошенных. Наиболее часто непродолжительную занятость на выезде указывали занятые в торгово-посреднической деятельности; среди занятых в строительстве или промышленности существенна доля тех, кто работал достаточно продолжительное время.

Временная трудовая миграция способствует формированию миграционных намерений, т.е. в перспективе ведет к миграции, уже связанной с изменением постоянного места жительства. Респонденты, которые имели работу на выезде, чаще собираются в будущем переехать в другой населенный пункт: такие намерения высказывали 41% тех, кто ездит постоянно, 22% выезжающих иногда и только 11% не выезжающих на заработки. Предпринимали для этого конкретные шаги 7,1% постоянно работающих на выезде против 1,3% тех, кто не выезжает на заработки; собирались переезжать, но не предпринимали для этого конкретных шагов - 12,5% против 2,9%; иногда задумывались - 21,4% против 5,7%.

Предыдущая миграционная активность влияет на потенциальную миграционную активность и формирование миграционных намерений в будущем. Как показали данные обследования «Миграционная мобильность населения России», опрошенные, сменившие место постоянного жительства в прошлом, имеют и более высокие миграционные установки на будущее, причем максимальные миграционные намерения у тех, кто переезжал 3-4 раза (рис. 4).

Рисунок 4. Доля имеющих миграционные намерения в зависимости от прежнего миграционного опыта

Источник: данные обследования «Миграционная мобильность населения России.

Работа на выезде - хороший способ подготовить свой переезд (люди часто переезжают туда, куда ранее приезжали на время). Так, по данным опроса, проведенного Центром миграционных исследований в 2004 г. , среди причин, побудивших респондентов выбрать для жительства именно данный населенный пункт, 15% указали, что здесь ранее работали сами или родственники. По рангу эта причина уступает только переезду к родственникам. Потенциальный мигрант имеет возможность подготовить свой переезд: встроиться в рынок труда, подыскать подходящее жилье для семьи и т.п.

Влияние предыдущего миграционного опыта на потенциальную миграционную активность подтверждается также данными других исследователей .

Мы полагаем, что миграция на постоянное место жительства и временные миграции находятся в тесной взаимосвязи. С конца 1990-х гг. снижение масштабов миграции на ПМЖ сопровождается ростом временной, нефиксируемой статистикой миграции. Несмотря на «пережитки» прошлого, прописка (ныне регистрация на ПМЖ) уже становится необязательной для очень многих россиян. Необязательно иметь в городе, где работаешь, постоянное жилье - квартиру или место в общежитии. Для проживающих на арендуемой жилплощади регистрация на ПМЖ невозможна, на какой бы длительный срок человек ни поселился.

В то же время и миграция на ПМЖ, и временные формы мобильности имеют очень близкие направления. Прежде всего миграция на ПМЖ постепенно «вырастает» из временной миграции, и это подтверждается нашими исследованиями. Особенно в постсоветской России, когда практически отсутствует организуемая государством миграция. Миграция на ПМЖ фактически является завершением длительного периода, в течение которого человек проживал в том или ином населенном пункте временно.

ПРОБЛЕМЫ И ПРЕДЕЛЫ УПРАВЛЕНИЯ МОБИЛЬНОСТЬЮ

Низкая миграционная подвижность населения усугубляет демографическую ситуацию в России, не способствует интересам рыночной экономики, препятствует более полному использованию рабочей силы и в конечном счете консервирует бедность . Экономисты утверждают, что российская безработица в значительной мере носит структурный характер: дефицит рабочей силы в одних регионах и отраслях сочетается с ее избытком в других . Низкая миграционная активность населения, а также существующие в стране «барьеры мобильности» препятствуют решению этой проблемы. По данным исследований, показатель региональной структурной безработицы в последнее десятилетие вырос в 2 раза: с 22% в 1992 г. до 40% в 2000-е гг. .

В современной России, в отличие от СССР с его административно-плановой экономикой, практически отсутствует политика в области внутрен­ней миграции. В основополагающем документе - Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации содержится достаточное количество положений, определяющих государственное видение проблем управления внутренней миграцией:

в области оптимизации внутренних миграционных процессов и содействия эффективному использованию трудовых ресурсов:

• решение проблем занятости населения и достижение баланса между использованием внутренних трудовых ресурсов и привлечением иностранных работников;
• обеспечение пропорционального развития рынка жилья и рынка труда для стимулирования миграции рабочей силы;
• разработка механизмов стимулирования территориального перераспределения экономически активного населения для обеспечения сбалансированности региональных рынков труда;
• определение перспективных либо не рекомендуемых для расселения мигрантов территорий и населенных пунктов;
• разработка мер по созданию новых и сохранению имеющихся рабочих мест, а также основных условий жизнеобеспечения населения в районах с высоким оттоком населения и критическим состоянием рынка труда;
• государственная поддержка переселенцев из неперспективных населенных пунктов;
• развитие межбюджетных отношений, формирование федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований на основе учета состояния рынка труда в отдельных регионах страны;
• использование ротационной системы формирования трудовых ресурсов, применение вахтового метода в регионах с тяжелыми природно-климатическими условиями;
• оптимизация внутренней миграции на основе прогнозов социально-экономического развития Российской Федерации и Генеральной схемы расселения на территории Российской Федерации;

в области создания условий для сохранения и дальнейшего формирования населения в северных, восточных и приграничных регионах Российской Федерации:

• восстановление экономической активности организаций, расположенных на территории Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, за счет привлечения рабочей силы из других районов страны;
• стимулирование миграции населения Российской Федерации, а также граждан государств - участников Содружества Независимых Государств и государств Балтии в северные и восточные регионы страны и регулирование иммиграции в приграничные регионы Российской Федерации;
• проведение активной экономической и градостроительной политики в указанных регионах, включая разработку и реализацию инвестиционных программ, развитие социальной, транспортной и рыночной инфраструктуры.

Как показывает практика, эти меры декларативны, для их реализации практически ничего не предпринимается.

Есть и иные документы, демонстрирующие озабоченность властей проблемами внутренней миграции. Так, в Концепции демографического развития города Москвы, в частности, сказано: «Пустеет Центральная Россия: население одноименного федерального округа без Москвы и Московской области сократилось на 1,5 млн. человек, <...> при такой направленности демографических тенденций рост населения города Москвы за счет миграционной компоненты будет способствовать дальнейшему уменьшению численности населения территорий, в том числе и важных в геополитическом отношении» . Естественным в этих условиях является стремление, с одной стороны, «ограничить» миграцию в отдельные, наиболее привлекательные регионы страны, а с другой - перенаправить миграционные потоки в «нужных» направлениях.

Конституция Российской Федерации и федеральное законодательство России не предусматривают административных ограничений для российских граждан в выборе места пребывания и жительства. Для иностранцев, законно находящихся на территории России, не возбраняется смена места пребывания. В соответствии с действующим законодательством, возможности администра­тивными мерами направлять потоки иммигрантов (иностранных граждан) существуют только до приобретения ими статуса постоянно проживающих на территории России (вида на жительство) или гражданства РФ.

Кроме того, государство ограничено и в мерах экономического стимулирования миграции в «нужных» направлениях, тем более что нет ясности в том, куда необходимо направлять миграционные потоки (а главное, откуда брать) в условиях повсеместной нехватки населения .

Внутренние перемещения населения должны осуществляться в тех направлениях и в таких масштабах, которые отвечают социально-экономическим реалиям. Процесс формирования условий, воздействующих на эти процессы, в основном лежит вне сферы компетенции миграционной политики. Существующие реалии таковы, что и внутренние мигранты, и иммигранты стремятся в регионы с более высоким уровнем жизни, с хорошими возможностями для трудоустройства и самореализации. Наиболее привлекательны для них крупные и крупнейшие города, имеющие сформированные ниши труда. Как это ни парадоксально, но чем больше будет приезжать иммигрантов в крупные города и занимать там традиционные ниши мигрантского труда, тем с меньшей скоростью будут пустеть российские села и малые города. В масштабах страны это будет означать, что свободное расселение иммигрантов в городах Европейской России будет препятствовать быстрому оттоку населения из регионов восточной части страны, это показывают и прогнозные расчеты, разрабатываемые ЦДЭЧ ИНП РАН и Институтом демографии ГУ-ВШЭ.

Невыполнимы в современной России меры миграционной политики, направленные на «разворот» существующих направлений миграции , на серьезное изменение системы расселения в стране. Социологические опросы убедительно показывают нежелание населения западных регионов ехать на восток . Система расселения очень устойчива и инерционна, и попытки сломать ее ни к чему не приведут. Неправильно и проводить политику по искусственному сдерживанию миграции из сельской местности в города, а также политику по искусственному сдерживанию роста городов.

Разворот миграционных потоков, попытка нового заселения восточных регионов страны объясняется необходимостью сокращения «демографического дисбаланса» с соседним Китаем. Но даже в короткий срок, удвоив там население, мы сократим демографический дисбаланс с 1: 30 до 1: 15. А чтобы сравняться по плотности населения с Северным Китаем, потребуется примерно 500 млн. чел. .

Формирование населения восточных районов страны в конце XIX - начале XX в. осуществлялось в условиях совершенно отличной демографической ситуации (рост населения на 2-3,5% в год), проблемы крестьянского малоземелья и связанного с этим избыточного населения в ряде губерний европейской части страны. В настоящее время лишнего населения нет в России нигде, за исключением, пожалуй, ряда республик Северного Кавказа (и то эти излишки - результат постоянно отстающего экономического развития региона). Помимо того что у государства нет ни административных, ни экономических возможностей для управления процессами внутренней миграции, нет необходимых человеческих ресурсов, которыми можно бы было управлять .

С середины 2000-х гг. в ряде субъектов Российской Федерации, в макрорегионах (на уровне федеральных округов) разрабатываются концепции и стратегии социально-экономического развития на долгосрочную перспективу. Многие из них ставят своей целью привлечение населения из других регионов страны, а также сдерживание миграции «своего» населения, в том числе молодежи. С одной стороны, региональные власти демонстрируют заинтересованность проблемами сохранения населения и трудовых ресурсов, с другой - в разрабатываемых документах не предусмотрено никаких рычагов для осуществления этого.

Таким образом, анализ статистики и публикаций по миграционной активности населения России показывает, что масштабы мобильности, основанные на данных официальной статистики, невелики, однако при этом не учитываются многообразные формы временной мобильности, не связанной со сменой постоянного места жительства в российском понимании. Все это сильно осложняет (если не сказать, делает невозможным) оценку масштабов мобильности в межстрановом контексте.

К.г.н., ведущий научный сотрудник Института демографии ГУ-ВШЭ.
Andrienko Y., Guriev S. Determinants of interregional mobility in Russia: evidence from panel data // Economics of Transition. 2004. Vol. 12. №1. Р. 1-27.
Андриенко Ю., Гуриев С. Анализ миграции в России // Серия «Аналитические разработки и отчеты». ЦЭФИР. 2006. №23. Апрель. С. 19.
Денисенко М.Б., Денисова И.Г., Карачурина Л.Б. и др. Разработка модели организации трудоустройства в другой местности граждан, ищущих работу, органами государственной службы занятости и рекомендации по ее администрированию: Отчет для Роструда. - М.: 2008 [не опубликован].
Моисеенко В.М. Снижение масштабов внутренней миграции населения в России: опыт оценки динамики по данным текущего учета // Вопросы статистики. 2004. №7. С. 49-50.
Poulain M. La Mobilite Interne en Europe. Gualles Donnees Statistiques? // Espace, Population, Societes. 1994. 1. Цит. по: [Моисеенко В., 2004].
Рассчитано Денисенко М.Б. по данным национальных статистических органов.
Топилин А.В. Территориальное перераспределение трудовых ресурсов в СССР. - М., 1975.
Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хореев Б.С. Миграциология. - М.: Изд-во МГУ, 1989. С. 65.
Ткаченко А.А. История депортации народов России // Российский демографический журнал. 2002. №1. С. 58-65.
Малева Т.М. Проблемы северной миграции: Печорский угольный бассейн / Научные доклады. - М.: Московский центр Карнеги, 1998. Вып. 21. С. 14.
Эти льготы и компенсации описаны во многих работах. См., например: Моисеенко В.М. Внутренняя миграция населения. - М.: ТЭИС, 2004. С. 100-108; Финансовые отношения федерального центра и северных регионов и их влияние на организованную миграцию с Севера. - М.: ИЭПП, 2001. С. 92-103; Регент Т.М. Миграция в России: проблемы государственного управления. - М.: Изд-во ИСЭПН, 1999. - 304 с.; Зайдфудим П.Х., Фролов О.П., Бобков О.И. и др. Социальная реабилитация населения Севера России. - М.: ИВЦ «Маркетинг», 1994. - 94 с.
Зайончковская Ж.А. Демографическая ситуация и расселение. - М.: Наука, 1991. С. 58.
Зайдфудим П.Х. Реабилитация жизненной среды российского Севера. - М.: Госкомсевер России, 1993. С. 31.
Вишневский А.Г., Андреев Е.М., Трейвиш А.И. Перспективы развития России: роль демографического фактора // Научные труды №53Р. - М.: ИЭПП, 2003. С. 28-36.
Hill F., Gaddy C. The Siberian Curce: How Communist Planners Left Russia Out in the Cold. - Wash., D. C.: Brookings Institution Press, 2003. Цит. по: [Андриенко Ю., Гуриев С., 2006].
Андриенко Ю., Гуриев С. Анализ миграции в России // Серия «Аналитические разработки и отчеты». ЦЭФИР. 2006. №23. Апрель. С. 19.
Тархов С.А. Диспропорции пространственной структуры транспортной сети современной России // Третьи сократические чтения по географии (Старая Русса, 2-5 мая 2002 г.). Россия в современном мире: поиск новых интеллектуальных подходов: Сб. ст. / Под ред. В.А. Шупера. - М.: Компания Спутник+, 2002. С. 145-168.
Heleniak T. Migration Dilemmas Haunt Post-Soviet Russia. - Migration Policy Institute, 2002.
Попов В. Паспортная система советского крепостничества // Новый мир. 1996. №6. С. 194.
Дмитриев А.В., Межевич М.Н. Социалистическая урбанизация и ограничение роста крупнейших городов // Социологические исследования. 1981. №11. С. 15-16.
Моисеенко В.М., Переведенцев В.И., Воронина Н.А. Московский регион: миграция и миграционная политика // Рабочие материалы Московского центра Карнеги. 1999. №3. С. 42-44.
Там же.
Смидович С.Г. Проблемы регулирования миграции в Москве // Миграционные про­цессы: Прошлое. Настоящее. Будущее. Сб. материалов X и XI Московско-Берлинских международных семинаров. - М., 2005. С. 37.
Моисеенко В.М. Территориальное движение населения: характеристика и проблемы управления. - М.: Мысль, 1985. С. 105.
Мкртчян Н.В. Миграция в России: западный дрейф // Демоскоп Weekly. 10-23 января 2005 г. №185-186;
Мкртчян Н.В. Крупный сибирский центр перед лицом депопуляции (на примере Ир­кутской агломерации) // Региональные исследования. 2008. №2. С. 21-38; Миграция в Пермском крае: опыт анализа на регио­нальном и муниципальном уровнях // Научные труды: Институт народнохозяйственно­го прогнозирования РАН / Гл. ред. А.Г. Коровкин. - М.: МАКС Пресс, 2009 [в печати].
Моисеенко В.М. Внутренняя миграция населения. - М.: ТЭИС, 2004. с. 50
Зайончковская Ж.А. Трудовая миграция в СНГ с позиций общества, семьи и личности // Миграция населения. Вып. 2: Трудовая миграция в России. Приложение к журналу «Ми­грация в России» / Под ред. О.Д. Воробьевой. - М., 2001. С. 21.
Обследование 5 тыс. домохозяйств, репрезентирующих РФ в целом. Раунд поводился в октябре-декабре 2005 г. Вопрос в обследовании звучал так: Кто-нибудь из членов домохозяйства выезжал в другие населенные пункты на работу в течение последних 12 месяцев (командировки не учитываюсь)»
Следует отметить, что время проведения обследований домашних хозяйств (апрель-май для НОБУСа и октябрь-декабрь для РМЭЗ) могло привести к недооценке сезонной трудовой миграции и тем самым миграции в целом.
Рязанцев С.В. Внутренняя миграция населения в России: региональные особенности и перспективы // Народонаселение. 2004. №3. С. 113.
Pinto B., Drebentsov V., Titov S. et al. The Russian Federation After the 1998 Crisis: Towards «Win-win» Strategies for Growth and Social Protection // The World Bank, ECA region, electronic publication. 2001. August.
Kam Wing Chan, Yang Yunyan. Internal migration in Post-Mao China: A Dualistic Approach // Demography in China. - Beijing, 1997. P. 172. Цит. по: [Моисеенко В., 2004].
Проводилось Центром миграционных исследований совместно с Левада-Центром в декабре 2005 г. в 10 центрах субъектов РФ: Санкт-Петербурге, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Казани, Краснодаре, Владивостоке, Оренбурге, Белгороде, Смоленске и Нальчике. Общее число респондентов - 3220 чел., опрашивалось все население по репрезентативной для городов выборке. Некоторые результаты обследования изложены в: Зайончковская Ж.А., Ноздрина Н.Н. Миграционный опыт населения региональных центров России // Проблемы прогнозирования. 2008. №4. С. 98-112; Флоринская Ю.Ф. Влияние материального положения и жилищных условий на мобильность российского населения // Проблемы прогнозирования. 2008. №6. С. 140-155; Карачурина Л.Б., Мкртчян Н.В. Демографические и социально-экономические факторы динамики миграционной активности населения России: современная ситуация и перспективы / Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН / Гл. ред. А.Г. Коровкин. - М.: МАКС Пресс, 2008. С. 571-604.
Денисенко М.Б. Миграция населения в Липецкой области: тенденции, влияние на демогра­фическую динамику, направления регулирования // Демографический вестник. 1996. №1.
Численность и миграция населения Российской Федерации в 2007 г.: Статистический бюллетень. - М.: Росстат, 2008. С. 3.
Внутренняя миграция в России: правовая практи­ка. - М., 2007. С. 24-26.
Миграция населения Республики Казахстан за январь - декабрь 2001 г. - Агентство РК по статистике, 2002. С. 5.
Следует уточнить, что данные цифры фиксируют число регистраций, а не число зарегистрированных людей, находящихся одновременно в столице. Так как регистрация по месту пребывания и постановка на миграционный учет осуществляются на разный срок, то один и тот же человек мог в течение года быть зарегистрирован не один раз. Подробнее см.: Чудиновских О. Статистика миграции знает не все // Демоскоп Weekly. 2-15 июня 2008 г. №335-336;
Зайончковская Ж.А., Мкртчян Н.В. Внутренняя миграция в России: правовая практи­ка. - М., 2007.
Было опрошено 713 семей в 7 областных (краевых) центрах России.
Кузнецова П.О., Федорец А.В. Микроанализ потенциальной миграции в Томской области // Миграция населения: статистика, выборочные обследования, политика: Сб. ст. / Под ред. М.Б. Денисенко. - М.: МАКС Пресс, 2006. С. 85.

Коровкин А.Г. Структурная асимметрия // Отечественные записки. 2003. №3; Коровкин А.Г. Парбузин К.В. Оценка несбалансированности спроса и предложения на российском рынке труда // Проблемы прогнозирования. 2006. №4.Мкртчян Н.В. Миграция в России: западный дрейф // Информационный бюллетень Центра демографии и экологии ИНП РАН. 2004. Декабрь. №87.
Зайончковская Ж.А., Ноздрина Н.Н. Миграционный опыт населения региональных центров России // Проблемы прогнозирования. 2008. №4. С. 98-112.
Андреев Е.М., Вишневский А.Г., Мкртчян Н.В. и др. Перспективы миграции и этнического развития России и их учет при разработке стратегических направлений развития страны на длительную перспективу. - М.: ИЭПП, 2004. С. 43-44.
Вишневский А.Г., Денисенко М.Б., Елизаров В.В. Приоритеты демографической и миграционной политики России / Доклады RECEP №14 2007, с. 208-210.

СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ

1. Социальная мобильность.

Каждый человек перемещается в социальном пространстве, в обществе, в котором он живет. Иногда эти перемещения легко ощущаются и идентифицируются, например, при переезде индивида из одного места в другое, переход из одной религии в другую, изменение семейного положения. Это меняет позицию индивида в обществе и говорит о его перемещении в социальном пространстве. Однако существуют таки перемещения индивида, которые трудно определить не только окружающим его людям, но и ему самому. Например, сложно определить изменение положения индивида в связи с ростом престижа, увеличением или уменьшением возможностей использования власти, изменением дохода. Вместе с тем такие изменения в позиции человека в конечном итоге сказываются на его поведении, системе отношений в группе, потребностях, установках, интересах и ориентациях.

В связи с этим важно определить, как осуществляются процессы перемещения индивидов в социальном пространстве, которые получили название процессов мобильности.

2. Природа социальной мобильности.

Талантливые личности, несомненно, рождаются во всех социальных слоях и социальных классах. Если не существует барьеров для социального достижения, можно ожидать большую социальную мобильность, когда некоторые личности быстро поднимаются и получают высокие статусы, другие же опускаются на более низкие. Но между слоями и классами существуют барьеры, мешающие свободному переходу индивидов их одной статусной группы в другую. Один из самых главных барьеров возникает из-за того, что социальные классы обладают субкультурами, готовящими детей представителей каждого класса для участия в классовой субкультуре, в которой они социализированы. Обычный ребенок из семьи представителей творческой интеллигенции с меньшей вероятностью будет усваивать привычки и нормы, помогающие ему впоследствии работать крестьянином или рабочим. То же можно сказать о нормах, помогающих ему в работе в качестве крупного руководителя. Тем не менее в конечном счете он может стать не только писателем, как его родители, но и рабочим или крупным руководителем. Просто для продвижения из одного слоя в другой или из одного социального класса в другой имеет значение "различие в стартовых возможностях". Скажем, у сыновей министра и крестьянина разные возможности для получения высоких должностных статусов. Поэтому общепринятая официальная точка зрения, состоящая в том, что для достижения любых высот в обществе нужно только трудиться и иметь способности, оказывается несостоятельной.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что всякое социальное перемещение происходить не беспрепятственно, а путем преодоления более или менее существенных барьеров. Даже переезд человека с одного места жительства на другое предполагает определенный период адаптации к новым условиям.

Все социальные перемещения личности или социальной группы включают в процесс мобильности. Согласно определению П.Сорокина, “под социальной мобильностью понимается любой переход индивида, или социального объекта, или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой”.

П.Сорокин различает два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность – это переход индивида или социального объекта от одной социальной позиции к другой, лежащей на том же уровне. Во всех этих случаях индивид не меняет социального слоя, к которому он принадлежит, или социального статуса. Наиболее важным процессом является вертикальная мобильность, представляющая собой совокупность взаимодействий, способствующих переходу индивида или социального объекта их одного социального слоя в другой. Сюда входит, например, служебное повышение, существенное улучшение благосостояния или переход в более высокий социальный слой, на другой уровень власти.

Общество может возвышать статус одних индивидов и понижать статус других. И это понятно: одни индивиды, обладающие талантом, энергией, молодостью, должны вытеснять с высших статусов других индивидов, не обладающих этими качествами. В зависимости от этого различают восходящую и нисходящую социальные мобильности, или социальный подъем и социальное падение. Восходящие течения профессиональной, экономической и политической мобильности существуют в двух основных формах: как индивидуальный подъем, или инфильтрация индивидов их низшего слоя в высший, и как создание новых групп индивидов с включением групп в высший слой рядом с существующими группами этого слоя или вместо них. Аналогично нисходящая мобильность существует в форме как выталкивания отдельных индивидов с высоких социальных статусов на более низкие, так и понижение социальных статусов целой группы. Примером второй формы нисходящей мобильность может служить падение социального статуса группы инженеров, которая некогда занимала весьма высокие позиции в нашем обществе, или снижение статуса политической партии, теряющей реальную власть по образному выражению П.Сорокина, “первый случай упадка напоминает падение человека с корабля; второй – корабль, затонувший со всеми находящимися на борту”.

Механизм инфильтрации в вертикальной мобильности. Для того чтобы понять, как происходит процесс восхождения, важно изучить, каким образом отдельный индивид может преодолеть барьеры и границы между группами и подниматься вверх, то есть повышать свой социальный статус. Это стремление достичь более высокого статуса обусловлено мотивом достижения, который в той или иной степени имеется у каждого индивида и связан с его потребностью добиваться успехов и избегать неудач в социальном аспекте. Актуализация этого мотива порождает в конечном итоге силу, с которой индивид стремится к достижению высшей социальной позиции или к тому, чтобы удержаться на имеющейся и не скатиться вниз. Реализация силы достижения зависит от многих причин, в частности от ситуации, складывающейся в обществе. Анализ проблем, возникающих при реализации мотива достижения, полезно рассматривать, пользуясь терминами и идеями, высказанными К.Левиным в его теории поля.

Для того чтобы достичь более высокого статуса, индивид, находящийся в группе с более низкими статусами, должен преодолеть барьеры между группами или слоями. Индивид, стремящийся попасть в более высокую статусную группу, имеет определенную энергию, направленную на преодоление этих барьеров и расходующуюся на прохождения расстояния между статусами более высокой и более низкой групп. Энергия индивида, стремящегося к более высокому статусу, находит выражение в силе F, с которой он пытается преодолеть барьеры перед высшим слоем. Удачное прохождение барьера возможно только в том случае, если сила, с которой индивид стремится достичь высокого статуса, будет больше силы отталкивания. Измерив силу, с которой индивид стремится проникнуть в верхний слой, можно с определенной вероятностью предсказать его попадание туда. Вероятностный характер инфильтрации обусловлен тем, что при оценке процесса следует учитывать постоянно меняющуюся ситуацию, которая складывается из многих факторов, в том числе их личностных отношений индивидов.

Характеристики социальной мобильности. Для количественной оценки процессов мобильности обычно используют показатели скорости и интенсивности социальной мобильности. Под скоростью мобильности понимается “вертикальная социальная дистанция или число страт - экономических, профессиональных или политических, которые проходит индивид в его движении вверх или вниз за определенный промежуток времени” . Например, некоему индивиду в течение трех лет после окончания института и начала работы по специальности удается занять должность заведующего отделом, а его коллеге, закончившему институт вместе с ним, – должность старшего инженера. Очевидно, что скорость мобильности выше у первого индивида, так как за указанный промежуток времени он преодолел больше статусных уровней. С другой стороны, если какой-либо индивид в результате сложившихся обстоятельств или личной слабости с высокого общественного положения скатывается на дно общества, то говорят, что у него высокая скорость социальной мобильности, но направленная вниз по статусной иерархии.

Под интенсивностью мобильности понимается число индивидов, меняющих социальные позиции в вертикальном или горизонтальном направлении за определенный промежуток времени. Число таких индивидов какой-либо социальной общности дает абсолютную интенсивность мобильности, а их доля в общей численности данной социальной общности показывает относительную мобильность. Например, если мы будем учитывать число индивидов в возрасте до 30 лет, разведенных и перешедших в другие семьи, то речь пойдет об абсолютной интенсивности горизонтальной мобильности в данной возрастной категории. Если мы будем рассматривать отношение числа перешедших в другие семьи к численности всех индивидов в возрасте до 30 лет, то речь пойдет об относительной социальной мобильности в горизонтальном направлении.

Часто возникает необходимость рассмотреть процесс мобильности с точки зрения взаимосвязи ее скорости и интенсивности. В этом случае используется совокупный индекс мобильности для данной социальной общности. Таким путем можно, например, сравнить одно общество с другим с целью выяснения, в каком из них или в какой период мобильность по всем показателям выше. Такой индекс может быть рассчитан отдельно по экономической, профессиональной или политической области деятельности.

3. Проблемы социальной мобильности.

Классы и касты. Характер процессов мобильности во многих обществах и социальных группах различен и зависит от особенностей структуры общества или группы. Одни общества имеют сложившиеся социальные структуры, препятствующие различным видам социальной мобильности, другие более или менее свободно допускают как социальные подъемы, так и социальные падения. В открытых классовых обществах каждый их член может подниматься и опускаться по статусам, составляющим структуру, на основе собственных усилий и способностей. В закрытых классовых обществах каждая социальная позиция предписана индивиду от рождения, и какие бы усилия он ни предпринимал, общество исключает для него достигаемый социальный подъем или социальное падение.

УДК 314.04;314.7;332.1

пространственная мобильность населения:

экономическии и социальный аспекты*

СТРОЕВ ПАВЕЛ ВИКТОРОВИЧ, канд. экон. наук, директор Центра региональной экономики и межбюджетных отношений, Финансовый университет, Москва, Россия [email protected]

КАН МАРИЯ ИГОРЕВНА, аспирант кафедры «Государственное и муниципальное управление»,

Финансовый университет, Москва, Россия

[email protected]

В статье рассмотрены отечественные и зарубежные подходы к определению процесса пространственной мобильности населения. На основе анализа ведущих практик международных организаций выявлены факторы, оказывающие наибольшее влияние на процессы пространственной мобильности населения. Отражено влияние экономической и этнической составляющих на пространственное размещение мегаполисов и агломераций. Обоснована взаимосвязь пространственной мобильности населения и социально-экономического развития отдельных территорий, регионов и страны в целом. Проведен анализ моделей и методик оценки пространственной мобильности населения, сформулированы подходы к совершенствованию системы ее оценки.

Ключевые слова: миграция; региональная экономика; пространственное развитие; социальная мобильность; население; уровень жизни; оценка пространственной мобильности.

The Spatial Mobility of Population: Economic and Social Aspects

STROYEV PAVEL V. , PhD (Economics), director of the Center for Regional Economics and Interbudget Relations,

Financial University

[email protected]

KAN MARIA I., PhD student at the State and Municipal Management Department, Financial University [email protected]

The paper examines domestic and foreign approaches to the definition of the process of spatial mobility of population. The analysis of international best practices revealed factors that have the greatest effect on.mobility processes. The impact of the economic and ethnic components on the spatial distribution of megacities and agglomerations is reflected. The interdependence between the spatial mobility of the population and the socio-economic development of individual areas, regions and the country in the whole is substantiated. The analysis of models and methods for evaluation of the spatial mobility of population is made; approaches to improvement of the system for assessment of the spatial mobility of the population in Russia are developed.

Keywords: migration; regional economy; spatial development; social mobility; population, living standards; spatial mobility evaluation.

* Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финуниверситета 2016 г.

Подходы к определению пространственной мобильности населения

Пространственная мобильность - это один из способов организации пространства обществом. Имеется много различных подходов к определению пространственной мобильности. Одним из наиболее распространенных является подход, где мобильность определяется как движение или перемещение от одного места к другому. Такое движение может подразумевать в качестве объекта не только людей, но и материальные товары, а также информацию. Соответственно от того, что движется, зависят способ оценки движения и единица ее измерения.

Российский исследователь Н.В. Мкртчян под пространственной мобильностью понимает исключительно миграционные процессы . При этом пространственная мобильность включает как собственно миграцию, которая предполагает смену индивидом постоянного места жительства, так и временные, эпизодические перемещения, роль которых возрастает в последнее время. Пространственную мобильность через миграцию определяет также П.В. Василенко . Оценка пространственной мобильности при таком подходе основывается в первую очередь на показателях миграционной активности (коэффициент иммиграции и эмиграции - отношение числа прибывших/выбывших к средней численности населению той территории, куда они прибыли/выбыли, сальдо миграции и др.). Оценивается также внутренняя миграция населения, которая осуществляется между регионами, однако при оценке внутренней миграции возможны ограничения, поскольку в ряде случаев она может замещаться каждодневными поездками на работу из одного города в другой, иногда с пересечением границ регионов. Попытки оценить внутреннюю миграцию делают как статистические органы государства, так и различные исследовательские организации. Так, в 2013 г. отдел народонаселения департамента по экономическим и социальным вопросам секретариата Организации Объединенных Наций провел обширное исследование в области меж-странового сравнения внутренней миграции .

С учетом быстроменяющихся реалий, в том числе моделей мобильности, за последние де-

сятилетия произошла переоценка отношения исследователей к мобильности и ее восприятию исключительно как перемещения в пространстве. Исследователи приходят к выводу, что такое определение носит ограниченный характер. В настоящее время мобильность имеет тенденцию стать «целым», которое включает само движение, все, что предшествует, сопровождает и продлевает его1. Таким образом, пространственная мобильность больше, чем зазор или связь между отправной точкой и точкой назначения, - это структурированное измерение жизни в обществе. Такое широкое понимание мобильности приводит к тому, что мобильность воспринимается как метафора для обозначения совершенно иной формы отношения к расстоянию и пространству2. В таком контексте больше не противопоставляется двоичная классификация пространства - «близкий» и «далекий», «здесь» или «там», ряд значений становятся межпространственными, например исчезает понимание «эмигранты» и «иммигранты», они становятся просто «мигрантами». Мобильность становится образом жизни, который соединяет пространственные и социальные категории. Все больше исследователи в области пространственной мобильности приходят к тому, что пространственная мобильность неразрывно связана с социальной мобильностью. С целью подчеркнуть такую связь в исследованиях часто используется термин «пространственно-социальная мобильность» или «социально-пространственная мобильность».

В трудах Зиммеля Г. и Баумана З. показано, что пространственное расположение и перемещение в физическом пространстве играют значительную роль в формировании социальных отношений. Возможность свободно перемещаться в пространстве составляет одну из базовых потребностей человека, с удовлетворением которой связан его социальный статус. В современном обществе исследователи отмеча-

1 См. работы: Kaufmann V. Re-thinking mobility // Contemporary sociology. Ashgate. 2002. P. 112; Urry J. Sociologie des mobilités. Une nouvelle frontière pour la sociologie? / Paris, Armand Colin. 2005.

2 Cattan N. Territoire mobile. De l"impossible concept à l"apport

des études genres // Penser l"espace politique. Ellipses, Paris. 2009.

ют не только интенсификацию миграционных процессов, но и превращение пространственной мобильности в один из важнейших социальных ресурсов индивидов и групп.

В начале XX в. в результате повышенного интереса социологов к влиянию урбанизации на социальное положение человека Р. Парк и Р. МакКензи предложили «Теорию экологии человека», согласно которой экологический порядок представляет собой пространственное структурирование человеческих перемещений. В свою очередь, Р. Парк отмечал, что мобильность связана со сменой жительства, переменой места работы, изменением местоположения учреждения, службы или вида деятельности . Кроме того, в их совместной работе «Город» была выдвинута идея о том, что миграция (пространственная мобильность семей, индивидов, институтов) зачастую выступает как показатель и ускоритель социальной мобильности.

Факторы пространственной мобильности населения

Существуют показатели, которые влияют на пространственную мобильность. Одним из основополагающих факторов для перемещения является финансово-экономическая составляющая. Она определяет, действительно ли у индивида (домохозяйства) имеется возможность для переезда в другой район (регион) с более хорошими условиями и какие районы будут доступны исходя из его финансово-экономического положения . Кроме того, при оценке пространственной мобильности исследователи учитывают такие факторы, как успешность на рынке труда и этническую принадлежность3, а также класс происхождения индивида4. Кроме того, люди различаются в своих стремлениях организации жизни в различные моменты их жизненного цикла, когда на выбор места и продолжительность проживания оказывают влияние возраст, семейное положение и период

3 См. работы: Silvestre J. The Internal Migration of Immigrants: Differences between One-Time and Multiple Movers in Spain/ Population, space and place. 2014. No. 20, pp. 50-65; Magi K. Types of Spatial Mobility and the Ethnic Context of Destination Neighbourhoods in Estonia / IZA Discussion Papers. 2015. No. 9602, pp. 22.

4 Sociology of the European Union / Edited by A. Favell, V. Guiraudon. Palgrave, Basingstoke, 2011, pp. 224.

в жизни, когда индивид принял решение переехать5.

Экономическая составляющая и этническая принадлежность играют значимую роль в пространственном расположении городов, мегаполисов и агломераций. Со временем различия в уровне экономического развития и этнической принадлежности создали «жилые мозаики», которые стратифицированы классами и расами6. Результаты «жилой» мобильности не случайны и являются следствием выражения людьми своих предпочтений (например, с точки зрения доходов, состава и этнической принадлежности).

В настоящее время экономическая составляющая становится все более мощным фактором в объяснении социально-пространственных результатов мобильности населения. В последние десятилетия миграционные процессы, направленные в развитые страны или наиболее развитые регионы страны (если речь идет о внутренней миграции) образовали один из основных узлов экономических, социальных и культурных проблем глобального мира. Значительный объем миграционных потоков составляют трудовые мигранты, с помощью которых решаются экономические проблемы не только бедных, но и развитых стран, которые нуждаются в притоке рабочей силы. В современном мире интенсивно развивается мобильность населения, связанная с удовлетворением культурных и рекреационных потребностей человека - научная, образовательная, туристическая и т.д. Доступ к такой мобильности является значимым фактором социальной стратификации как между группами, так и внутри них.

Районы Торонто, например, стали значительно более поляризоваными по доходу населения за последние несколько десятилетий, что произошло в результате возросшего внимания

5 См. работы: Kulu H., Milewski N. Family change and migration in the life course: An introduction // Demographic Reasearch. 2007. No. 17 (19), рр. 567-590. и Lundholm E. Returning Home? Migration to Birthplace among Migrants after Age 55 / Population, Space and Place. 2012. No. 18 (1), рр. 74-84.

6 См. работы: Friedman S. Bringing Proximate Neighbours into the Study of US Residential Segregation / Urban Studies. 2011. No. 48, рp. 611639; South S.J. Exiting and entering high-poverty neighbourhoods: Latinos, Blacks and Anglos compared/ Social Forces. 2005. No. 84 (2), рр. 873-900.

к более благополучному региону в социальном и экономическом отношении тех индивидов, у которых была возможность выбора7. При этом вероятность поляризации районов растет с ростом числа ресурсов, доступных для выбора среди возможных мест проживания. А селективные миграционные процессы могут нивелировать преимущества, достигнутые государственными инвестициями, вложенными в территорию.

Связывая пространственную мобильность с социальной, исследователи отмечают, что ряд домохозяйств перемещается с целью получить более хорошие условия жизни, соответственно они перемещаются в более благополучные регионы по сравнению с местом пребывания, другая же категория домохозяйств имеет тенденцию к перемещению в районы, где характеристики населения похожи на их собственные8. Такое разделение предпочтений домохозяйств в выборе места проживания олицетворяет собой вертикальную и горизонтальную социальную мобильность.

Кроме того, различными авторами отмечается феномен «пребывания, а не перемещения»9. Мобильность свойственна индивидам, которые могут и желают продолжить изменения, например когда они не удовлетворены своим пребыванием или их жилье больше не отвечает потребностям домохозяйства. Существует также категория людей, неудовлетворенных своим пребыванием, которые не в состоянии двигаться в соответствии со своими предпочтениями. В то же время другие индивиды могут представлять собой категорию удовлетворенных условиями проживания, однако не желающих двигаться, даже если они могут себе это позволить.

Огромный вклад в изучение и оценку пространственной мобильности внесли У. А. В Кларк, М. ван Хэм и Р. Коултер в своих трудах «Социально-пространственная мобильность в Британском обществе» и «Пространственная

7 Hulchanski J.D. The three cities within Toronto: Income polarization among Toronto"s neighbourhoods, 1970-2000 / Centre for Urban and Community Studies. 2007. Research Bulletin 41, University of Toronto.

8 Schelling T. C. Dynamic models of segregation / Journal of Mathe - matical Sociology. 1971. No. 1, pp. 143-186.

9 Coulter R. and van Ham, M. Following People Through Time: An Analysis of Individual Residential Mobility Biographies / Housing Studies. 2013. No. 28 (7), pp. 1037-1055.

мобильность и социальные последствия» . Одной из задач исследований стало изучение последствий перемещения людей в вертикальной социальной мобильности в результате переселения из одной территории в другую, особенно для бедных семей, а также измерение шансов людей на улучшение жизни при изменении их положения в социально-пространственной системе страны. Авторы исходят из того, что в течение жизни человек действует и принимает решения с целью привести в равновесие свои потребности в жилье и возможности трудоустройства, а также с целью достижения наиболее высокого удовлетворения жизненных целей. Действительно, правительства большинства стран в настоящее время признают, что мобильность ведет к социально-экономическому преимуществу и является ключевым механизмом для создания общего социально-экономического усиления . В Стратегии социальной мобильности и докладе «Высокие амбиции», подготовленными Департаментом по делам бизнеса, инноваций и навыков Великобритании (2009), указано, что достижение высокой социальной мобильности приносит пользу обществу в целом. Таким образом, социально-пространственная мобильность является ключевым вопросом государства, который имеет последствия для роста социально-экономического неравенства.

Оценка пространственной мобильности населения

Существует множество различных подходов к оценке пространственной мобильности населения. У. А. В Кларк, М. ван Хэм и Р. Коултер оценивают пространственную мобильность и ее социальные последствия через национальные индексы множественной депривации (Index of Multiple Deprivation - IMD), рассчитываемых с 1970 г. департаментом по делам общин и местного самоуправления Великобритании. Для исчисления показателей вся территория страны была разделена на небольшие районы Англии и Уэльса - LSOA (Lower-Layer Super Output Areas), численность населения в которых составляет в среднем 1500 человек, а для Шотландии используются DZ (DataZone) - данные записей о проживании физических лиц Шотландии, средняя численность DZ составляет 750 человек. Име-

ются следующие индексы депривации (от лат. deprivatio - потеря, лишение), которые обеспечивают набор относительных мер депривации для небольших районов (LSOA/ DZ) по всей Великобритании с учетом семи основных областей лишений, испытываемых домохозяйства-ми:

Недостаток средств к существованию (де-привация дохода);

Отсутствие доступа к достойной работе (де-привация трудоустройства);

Низкий уровень образования и квалификации (депривация образования, навыков и обучения);

Неудовлетворительное состояние здоровья и питания (депривация здоровья);

Неудовлетворенность условиями окружающей среды;

Высокая преступность;

Барьеры в получении жилья и необходимых услуг.

Каждая из вышеуказанных областей основывается на группе показателей, данные для которых взяты из переписей, опросов и других источников. На уровне каждой области рассчитывается свой индекс депривации, а также два дополнительных показателя: депривация дохода, влияющие на индекс детей, и депривация дохода пожилых людей (оба этих показателя являются подиндексами депривации дохода). При этом каждой области лишений, которые испытывают домохозяйства, присваиваются следующие веса: депривация дохода - 22,5%; депривация работы - 22,5%; депривация образования, навыков и обучения - 13,5%; депривация здоровья - 13,5%; преступность - 9,3%; барьеры в получении жилья и необходимых услуг - 9,3%; неудовлетворенность условиями окружающей среды - 9,3%.

Таким образом, Индекс множественной де-привации (IMD) включает информацию, полученную из семи областей, для определения общей меры относительной депривации.

В результате для оценки и отслеживания пространственно-социальной мобильности населения каждый раз, когда фиксируется, что физическое лицо или домохозяйство перемещается из одного района в другой, сравнивается индекс IMD происхождения и назначения

района. Положительные изменения в баллах показывают, что домохозяйство перемещается в менее благополучный район, в то время как снижение баллов означает переезд в более благополучные районы. Индекс IMD дает также возможность оценить, изменилось ли благодаря перемещению положение в децильной группе. Важно иметь в виду, что значительное влияние на исчисление индекса IMD оказывает распределение веса между областями лишения, которые испытывают домохозяйства, а также масштаб, при котором вычисляется IMD (LSOA или DZ).

В работе «Типы пространственной мобильности и этнический контекст назначения микрорайонов в Эстонии»10 акцент в оценке пространственной мобильности делается на перемещении этнических групп и влиянии перемещения на их уровень жизни. Авторы начинают анализ с описательной информации относительно интенсивности перемещения между двумя этнолингвистическими группами. Данный показатель измеряется как процент тех, кто движется в различных направлениях, при этом сравнивается местоположение домохозяйства относительно расположения этнолингвистичеких групп (русскоязычные) до и после переезда. Данный процесс сопровождается применением бинарной регрессионной модели для исследования, есть ли существенные различия в вероятности того, что подгруппы населения остаются на прежнем месте пребывания или перемещаются.

Анализ продолжается созданием модели линейной регрессии при использовании перемещающихся домохозяйств и индивидов только для изменения моделей в личных этнических жилых контекстах в результате перемещений. В качестве непрерывной зависимой переменной было использовано абсолютное процентное изменение (уменьшение или увеличение). Кроме того, модели также включают набор управляющих переменных, а именно: пол, возраст (10-летние группы), образовательный уровень, и статус занятости. Бразильский исследователь Л. М. Кавалканте де Мело подходит к оценке пространственной мобильности не только во

10 Magi K., Leetmaa K., Tammaru T. Maarten van Ham Types of Spatial Mobility and the Ethnic Context of Destination Neighbourhoods in Estonia/ IZA Discussion Papers. 2015, No. 9602, p. 22.

взаимоувязке с социальной мобильностью, но отдельно выделяет профессиональную мобильность11. В основе пространственной мобильности лежит экономическая причина, так как в общем люди переходят из застойных регионов в поисках лучших условий к жизни , что влияет на их шансы перемещения по социально-профессиональной лестнице. Таким образом, работники мигрируют в поисках мест, которые предлагают более благополучные социально-профессиональные условия, представляют больше шансов доступа к образованию, здравоохранению, профессиональной подготовке и занятости в секторах большего социального престижа. Для большей части населения перемещение между социальными слоями ассоциируется исключительно с пространственной мобильностью. Необходимо также отметить, что исследователь указывает на сильную социально-профессиональную мобильность внутри и между поколениями, которые имели место в период интенсивной миграции и урбанизации в Бразилии с 1950-х гг.

Для измерения социально-профессиональной и пространственной мобильности автор вводит ряд переменных, в том числе изменение социально-профессионального положения за определенный период времени, переменные, характеризующие уровень развития региона, в котором пребывал индивид и в который индивид переместился, а также переменные, касающихся уровня образования, возраста, опыта работы, рода занятий и пола. Затем при использовании полиноминальной логистической регрессии Л.М. Кавалканте де Мело предлагает способ оценки возможности социально-профессиональной мобильности мигрантов в новом регионе по сравнению с регионом происхождения. Исследователь приходит к выводу, что новые динамические пространства привлечения капитала и рабочей силы доказывают, что миграции присуща экономическая рациональность. Таким образом, индивидуум продолжает мигрировать в регионы с потенциалом роста, который, как ожидается, будет лучше для достижения желаемых социально-экономических условий. В случае с Бразилией эконо-

11 Cavalcante de Melo L.M. Mobilidade sócio-ocupacional e mobilidade espacial: diferenciaçôes entre hierarquias urbanas para o mercado de trabalho formal, Brasil, 2000-2009 // Belo Horizonte, MG UFMG/Cedeplar. 2012, p. 166.

мический фактор является главенствующим на протяжении нескольких десятилетий.

В современной науке пока не сложилось четкого и единого представления о том, что понимать под пространственной мобильностью. В зависимости от подхода к пониманию этого термина устанавливается методика оценки пространственной мобильности. Проведя анализ исследований, можно сделать вывод о том, что на данный момент большинство ученых сходятся в том, что процесс пространственной мобильности неразрывно связан с процессом социальной (а иногда и социально-экономической) мобильности. Пространственная мобильность рассматривается как сопутствующая социальной мобильности, иногда как ее результат или как ее предпосылка. Кроме того, исследователи сходятся во мнении, что пространственная мобильность имеет значительное влияние на социально-экономическое неравенство территории.

Пространственная мобильность является одной из причин неравенства в доходах и благосостоянии регионов в стране. Любой индивид или домохозяйство стремится к более благополучным условиям, соответственно выбирает для себя наиболее комфортные территории для проживания, где есть возможность обеспечить себя требуемыми условиями. Индивид предъявляет определенные требования к условиям инфраструктуры, получению качественного образования и достойной работы, предоставлению медицинских услуг и обеспечению досуга. В связи с этим мигрируют в более развитые регионы те граждане, которые имеют хороший доход, высокую квалификацию в профессиональной деятельности. Таким образом, менее развитые регионы покидают наиболее талантливые и профессиональные кадры, что также сказывается на экономике этого региона. Большинство исследователей напрямую связывают перемещение в пространстве с перемещением по социальной лестнице. Поэтому необходимо учитывать уровень жизни в регионе, когда перемещаются граждане из одного региона в другой, и принимать меры по его увеличению и развитию экономики, если преследуется цель по привлечению населения на конкретную территорию.

Литература

1. Мкртчян Н.В. Потенциал пространственной мобильности безработных в России // Социологические исследования. 2012. № 2. С. 40-53.

2. Василенко П.В. Применение гравитационной модели для анализа внутриобластных миграций на примере Новгородской и Псковской областей // Псковский регионологический журнал. 2013. №15. С. 83-90.

3. Cross-national comparisons of internal migration: An update on global patterns and trends/ United Nations Department of Economic and Social Affairs. 2013, No. 1, p. 36.

4. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь // Логос. 2002. № 34. С. 23-34.

5. Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. - 390 с.

6. McKenzie R. The Ecological approach to the study of the human community // American Journal of Sociology, 1924, Vol. 30, pp. 287-301.

7. Парк Р. Экология человека // Теория общества. М., 1999. С. 384-401.

9. Clark W. A. V. Spatial mobility and social outcomes / W.A. V. Clark, M. van Ham, R.J. Coulter // Journal of Housing and the Built Environment, 2014, No. 4, pp. 699-727.

10. Clark W.A. V. Socio-Spatial Mobility in British Society / W.A. V. Clark, M. van Ham и R. Coulter // IZA Discussion Papers, 2011, No. 5861, p. 23.

11. Строев П.В. Пространственная организация экономики России: тенденции и перспективы развития городов как точек экономического роста. М.: А-проджект, 2015. 144 с.

12. Фаттахов Р.В., Нещадин А.А. Приоритеты государственной политики в сфере регионального развития // Общество и экономика. 2013. No. 1-2. С. 108-123.

1. Mkrtchjan N.V. The potential of spatial mobility of the unemployed in Russia . Sociologicheskie issledovanija - Sociological researches, 2012, No. 2, pp. 40-53.

2. Vasilenko P.V. Application of gravity model for the analysis of intraregional migration in the example of Novgorod and Pskov regions . Pskovskij regionologicheskij zhurnal - Pskov regionologichesky Journal, 2013, No.15, pp. 83-90.

3. Cross-national comparisons of internal migration: An update on global patterns and trends/ United Nations Department of Economic and Social Affairs, 2013, No. 1, p. 36.

4. Zimmel" G. Big cities and spiritual life. . Logos - Logos, 2002, No. 34, pp. 23-34.

5. Bauman Z. Individualized society . Moscow, Logos, 2002, 390 p.

6. McKenzie R. The Ecological approach to the study of the human community. American Journal of Sociology, 1924, Vol. 30, pp. 287-301.

7. Park R. Human ecology. Theory of society . Moscow, 1999, pp. 384-401.

8. Park R., Burgess Е., McKenzie R. The City. Chicago, 1925.

9. Clark W.A. V. Spatial mobility and social outcomes / W.A. V. Clark, M. van Ham, R.J. Coulter. Journal of Housing and the Built Environment, 2014, No. 4, pp. 699-727.

10. Clark W. A. V. Socio-Spatial Mobility in British Society / W.A. V. Clark, M. van Ham и R. Coulter. IZA Discussion Papers, 2011, No. 5861, p. 23.

11. Stroev P.V. The spatial organization of the Russian economy: trends and prospects of urban development as a point of economic growth . Moscow, A-Project, 2015, 144 p.

12. Fattahov R.V., Neshhadin A.A. The priorities of the state policy in the part of regional development . Obshhestvo i jekonomika - Society and economy, 2013, No. 1-2, pp. 108-123.