Признаками ограничения конкуренции являются. Ограничение конкуренции и пути ее преодоления

Характеристику охраны конкурентных отношений следует начинать с обзора проблемы и дискусси­онных предписаний статьи.В условиях рыночной экономики повышенную опасность для государства приобретают преступления в сфере экономиче­ской деятельности.

К числу таких преступлений относится ст. 178 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за ограничение конкурен­ции. Конкуренция выполняет важнейшую регулирующую функцию: обеспе­чивает развитие рынка, стимулирует производство, получение хозяйствую­щим субъектом максимально возможной прибыли , способствует повыше­нию качества продукции, снижению цен . Экономическое содержание кон­куренции выражается в соперничестве хозяйствующих субъектов за благо­приятные, более выгодные,лучшие экономические условия производства и реализации товаров, работ, услуг.

Не случайно законодатель закрепляет меры правовой регламентации, поддержки и охраны конкуренции, в том числе и с помощью уголовного за­конодательства. Уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответст­венность за недопущение, ограничение или устранение конкуренции в сис­теме преступлений главы 22 УК РФ занимают особое место, и в связи с этим включены в единую систему государственного антимонопольного регулиро­вания.

Со дня вступления в силу уголовного закона ст. 178 УК РФ подверга­лась многократным существенным изменениям, так как очередная редакция нормы признавалась неудачной и недостаточно эффективной. Федеральными законами от 08.12.2003 № 162-ФЗ, 29.07.2009 № 216-ФЗ, 06.12.2011 № 401- ФЗ, от 08.03.2015 № 45-ФЗпоследовательно трансформировались название статьи и ее диспозиция, добавлялись примечания. К сожалению, следует за­
ключить, что в своем настоящем виде ст. 178 УК РФ продолжает оставаться некорректно сконструированной нормой, проблемной в восприятии, в толко­вании и, как следствие, - в применении . В силу этого законодателю снова не удалось избежать ошибок в конструировании криминообразующих при­знаков, что вызвало многочисленные дискуссии ученых по определению не­посредственного объекта, признаков объективной и субъективной стороны и т.д. Все это затрудняет ее применение. Официальная статистика свидетельст­вует о том, что это преступление не является распространенным.

Количество зарегистрированных преступлений и привлеченных лиц по ст. 178 УК РФ в 1997-2016 гг.

Годы	Количество преступлений	Количество привлеченных
1997	13	8
1998	23	15
1999	36	23
2000	42	36
2001	64	31
2002	48	23
2003	61	41
2004	10	2
2005	6	3
2006	2	2
2007	8	1
2008	14	7
2009	8	10
2010	9	5
2011	13	9
2012	5	1
2013	9	1
2014	9	3
2015	1	2
2016	4	1

Таким образом, с 1997 по 2016 год было зарегистрировано 385 престу­плений (1997-2001 гг. - 178, 2002-2006 гг. - 127, 2007-2011 гг. - 52, 2012- 2016 гг. - 28), выявлено лиц - 224 (1997-2001 гг. - 113, 2002-2006 гг. - 71, 2007-2011 гг. - 32, 2012-2016 гг. - 8). Как видно из приведенных данных, в первые пять лет действия уголовного закона наблюдался рост количества рассматриваемых преступлений. Впоследствии количество преступлений и выявленных лиц устойчиво снижалось. Сложившееся положение объясняется тем, что ст. 178 УК РФ неоднократно подвергалась изменениям, что отража­лось наееправоприменении.

В связи со сложностью юридико-технического конструирования диспо­зиции статьи 178 УК РФ ученые по разному определяют непосредственный объект. В частности, в уголовно-правовой доктрине дают различные трактов­ки непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ 218 .

Рассмотрение сформулированных учеными положений в отношении не­посредственного объекта позволяет сделать вывод о том, что таковым следу­ет признавать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функ­ционирование товарного рынка, состязательность (конкуренцию) на нем хо­зяйствующих субъектов 219 . Факультативными объектами могут выступать отношения, обеспечивающие честь, достоинство и репутацию человека, имущественные отношения и т. п. Потерпевшими от преступления следует признавать широкий круг субъектов. К их числу можно отнести как юриди­ческих лиц, так и индивидуальных предпринимателей, руководителей конку- рирующихкоммерческих и некоммерческих организаций, должностных ли-

21 Общественные отношения: регулирующие добросовестную конкуренцию и деятельность хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение на рынке (См.: Ежов Ю.А. Преступления в сфере пред­принимательства. Учебное пособие. - М., 2001. - С. 73.); обеспечивающие интересы экономической деятель­ности в сфере распределения материальных благ и исключающие монополизацию цен и ограничение конку­ренции (См.: Гаухмаи Л.Д., Максимов С.В. Указ.монография. - С. 209.); влияющие на конкуренцию на то­варном рынке, рынке ценных бумаг и финансовых услуг (См.: Тотъее К. Уголовная ответственность за мо­нополистическую деятельность. // Хозяйство и право. - 1998. - №5. - С. 56) ; складывающиеся по поводу осуществления основанной на законе предпринимательской деятельности и обеспечивающие добросовест­ность конкуренции (См.: Уголовное право России. Особенная часть. / Под. Ред. А.И. Рарога. - М., 1996. - С. 164.).

^ 19 См.: Бацин И. В. Недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ст. 178 УК РФ) // Российский следователь. - 2015. - № 2. - С. 23.

цорганов государственной власти и органов местного самоуправления, а также близких им лиц.

Объективная сторона рассматриваемого преступления в прежней ре­дакции нормы выражалась в таких действиях как недопущение, ограничение или устранение конкуренции путем: 1) заключения ограничивающих конку­ренцию соглашений; 2) осуществления ограничивающих конкуренцию со­гласованных действий; 3) неоднократного злоупотребления доминирующим положением, выразившегося: в установлении и (или) поддержании моно­польно высокой цены товара; в установлении и (или) поддержании моно­польно низкой цены товара; в необоснованном отказе или уклонении от за­ключения договора; в ограничении доступа на рынок 220 .

В настоящее время объективная сторона выражается лишь в ограниче­нии конкуренции путем заключения между хозяйствующими субъектами- конкурентами ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля), запре­щенного в связи с антимонопольным законодательством Российской Федера­ции, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству или повлекло извлечение дохода в крупном размере. Однако в связи с тем, что последняя редакция статьи представляется не вполне удач­ной, о чем речь пойдет ниже, видится необходимым рассмотреть не только действующие, но и утратившие силу признаки объективной стороны иссле­дуемого деяния, чтобы не раскрывать их содержание в дальнейшем в связи с аргументацией их возврата в диспозицию нормы.

Условиями привлечения к уголовной ответственностиявляютсянослед- ствия,стоимостные критерии которыхсформулированы законодателем в примечании к ст. 178 УК РФ 221 .

^^ 0 См.: Бацил II. В. Недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ст. 178 УК РФ): анализ при­знаков состава и проблемы квалификации // Новеллы уголовного законодательства и судебной практики по делам об экономических преступлениях (гл. 22 УК РФ): Сборник научных статей по итогам II Международ­ной научно-практической Интернет-конференции (3 октября 2012 г.) / Отв. ред. Л. Л. Кругликов; ЯрГУ. - Ярославль, 2012. - С. 156.

^^ 1 Крупный ущерб гражданам, организациям или государству признается ущерб, сумма которого превыша­ет десять миллионов рублей: доход в крупном размере, - это доход, сумма которого превышает пятьдесят миллионов рублей. Нельзя, на наш взгляд, согласиться с мнением H.A. Лопашенко, считающей, что в случае, когда речь идет об извлечении дохода в крупном размере, имеет место формальная конструкция состава рассмат-

Учитывая наличие последствий в числе обязательных признаков объек­тивной стороны, по конструкции состав преступления является материаль­ным.

Следует отметить, что в некоторых исследованиях указывалось, что «ст. 178 УК содержит описание не двух составов преступлений - монополи­стические действия и ограничение конкуренции, а одного с альтернативными признаками, характеризующими объективную сторону преступления. Моно­полистические действия в виде установления монопольно высоких или низ­ких цен - это тоже ограничение конкуренции, тогда как раздел рынка, огра­ничение доступа на рынке и т.д. - это монополистическая деятельность» .

С высказанной позицией необходимо согласиться в связи с тем, что за­конодатель, ранее изменив диспозицию ч. 1 ст. 178 УК, ввел в научный обо­рот термины: «недопущение», «ограничение» или «устранение конкурен­ции», то есть, привел положения уголовно-правовой нормы в соответствие с положениями Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» № 948-1 и Федерального закона «О за­щите конкуренции» № 135-Ф3 . Статья 4 закона «О конкуренции и ограни­чении монополистической деятельности на товарных рынках» до того, как утратила юридическую силу в связи с принятием Федерального закона «О защите конкуренции» раскрывала понятие монополистической деятельности как действия (бездействие) хозяйствующих субъектов, противоречащие ан­тимонопольному законодательству и направленные на недопущение, ограни­чение или устранение конкуренции. Из этого следовало, что понятие «моно­полистические действия» по своему содержанию тождественно понятиям
«недопущение, ограничение и устранение конкуренции», поскольку послед­ние охватываются монополистическими действиями в силу прямого указания вышеупомянутого закона. В настоящее время Федеральный закон «О защите конкуренции» под монополистической деятельностью понимает злоупотреб­ление хозяйствующим субъектом, группой лиц своим доминирующим поло­жением, соглашение или согласованные действия, запрещенные антимоно­польным законодательством, а также иные действия (бездействие), признан­ные в соответствии с федеральными законами монополистической деятель­ностью. Фактически данная норма под монополистической деятельностью понимает способы совершения преступления, перечисленные в прежней ре­дакции ст. 178 УК РФ. Кроме того, в ст. 1 указанного Федерального закона «О защите конкуренции» прямо употребляются термины «недопущение, ог­раничение или устранение» конкуренции, хотя и только в отношении запрета на подобные действия со стороны государственных и муниципальных орга­нов. Таким образом, новая редакция ст. 178 УК РФ, сократившая перечень деяний и способов совершения преступления, фактически не соответствует действующему антимонопольному законодательству.

В прежней редакции ст. 178 УК РФ, несмотря на юри дико-технические недостатки ее конструкции, сущность конкурентных отношений была отра­жена более точно и конкретно, поскольку рассматриваемое преступление прямо посягает на добросовестные конкурентные отношения и свободу предпринимательской деятельности:

Перечень способов совершения действий по недопущению, ограниче­нию или устранению конкуренции включал в себя: а) установление или под­держание монопольно высоких цен; б) установление или поддержание моно­польно низких цен; в) раздел рынка; г) ограничение доступа на рынок; д) устранение с него других субъектов экономической деятельности; ж) уста­новление или поддержание единых цен 22э.

Исследуемая нами статьябазируется на положении ст. 8 Конституции РФ о том, что в России гарантируются поддержка конкуренции и свобода экономической деятельности и относится к уголовно-правовым нормам с бланкетной диспозицией. Для правильного уяснения признаков объективной стороны исследуемого преступления необходимо обратиться к позитивному законодательству, в котором конкуренция определяется как «соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каж­дого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения това­ров на соответствующем товарном рынке» .

Под недопущением конкуренции следует понимать такие действия ви­новного, в результате которых становится невозможной конкуренция в кон­кретной сфере функционирования товарного, финансового рынка, рынка ценных бумаг или какого-либо другого вида рынка. Сложившаяся ситуация возможна лишь тогда, когда отсутствует конкуренция на каком-либо сегмен­те рынков, но потенциально она может возникнуть, и виновный принимает превентивные меры, чтобы не допустить этого ".

Ограничение конкуренции - это положение на рынке, при котором состя­зательность хозяйствующих субъектов искусственно регулируется действия­ми виновного, преследующего цель установления монополии, что сущест­венно деформирует рыночные отношения и нарушает права потребителей . При этом в п. 17 ст.4 Закона о защите конкуренции названы признаки ограни­чения конкуренции.^ ним относятся: а) сокращение числа хозяйствующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, на товарном рынке; б) рост или снижение цены товара, не связанные с соответствующими изменениями иных общих условий обращения товара на товарном рынке; в) отказ хозяйст­вующих субъектов, не входящих в одну группу лиц, от самостоятельных дей­
ствий на товарном рынке; г) определение общих условий обращения товара на товарном рынке соглашением между хозяйствующими субъектами или в соответствии с обязательными для исполнения ими указаниями иного лица либо в результате согласования хозяйствующими субъектами, не входящими в одну группу лиц, своих действий на товарном рынке; д) иные обстоятель­ства, создающие возможность для хозяйствующего субъекта или нескольких хозяйствующих субъектов в одностороннем порядке воздействовать на об­щие условия обращения товара на товарном рынке.

Устранение конкуренциих^?чсіо,^зуолся тем, что в результате совер­шенных действий виновного конкуренция исключается из сферы функцио­нирования того или иного сегмента рынка и состязательность между хозяй­ствующими субъектами исчезает путем неправомерного вытеснения с него всех конкурентов. Итогом устранения конкуренции является абсолютная мо­нополия одного хозяйствующего субъекта, который контролирует 100 % рынка.

Под заключением ограничивающих конкуренцию соглашений понимают­ся действия, результатом которых является договоренность в устной либо письменной форме, имеющая своей целью создание препятствий хозяйст­вующим субъектам для ведения нормальной, основанной на конкуренции предпринимательской или иной экономической деятельности.

Осуществление ограничивающих конкуренцию согласованных дейст- вг/йозначает выполнение хозяйствующими на товарном рынке субъектами (как физическими, так и юридическими) таких действий, которые:

а) соответствуют интересам каждого из таких субъектов при условии, что их действия заранее известны каждому из них; б) вызваны действиями иных хо­зяйствующих субъектов и не являются следствием обстоятельств, в равной мере влияющих на все хозяйствующие субъекты на соответствующем товар­ном рынке.К числу таких обстоятельств следует отнести: регулирование та­рифов, изменение цен на сырье, используемое для производства товара, из­менение цен на товар на мировых товарных рынках, существенное изменение
спроса на товар в течение не менее чем одного года или в течение срока су­ществования соответствующего товарного рынка, если такой срок составляет менее чем один год . Согласно ст. 8 Закона о защите конкуренции совер­шение хозяйствующими субъектами действий по соглашению не относится к согласованным действиям, а является соглашением.

Злоупотребление доминирующим положением означает использование хозяйствующим субъектом своего исключительного положения на рынке то­варов в целях получения преимуществ для себя .

Запрет на злоупотребление доминирующим положением установлен ст. 10 Закона о защите конкуренции. Уголовная ответственность за такое по­ведение была возможна лишь при наличии следующих условий. Во-первых, злоупотребление доминирующим положением осуществлялось неоднократ­но. Во-вторых, было необходимо установить, что указанное деяние соверша­лось путем:

^установления и (или) поддержания монопольно высокой цены товара, то есть совершения хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке, действий, вырази вшихсяв определении такой цены товара, которая рассчитана на возмещение необоснованно понесенных затрат, вызванных недостаточным использованием производственных мощ­ностей и (или) имеющая своей целью получение дополнительной прибыли в результате снижения качества товара;

б) установления и (или) поддержания монопольно низкой цены товара - цены приобретенного товара, устанавливаемой хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке в качестве поку­
пателя, в целях получения дополнительной прибыли и (или) компенсации необоснованных затрат за счет продавца;

в) необоснованного отказа или уклонения от заключения договора, вы­ражающихся в не связанных с экономическими или технологическими при­чинами отказе либо уклонении от заключения договора (соглашения) с от­дельными покупателями (заказчиками) в случае наличия возможности произ­водства или поставок соответствующего товара, а также в случае, если такой отказ или такое уклонение прямо не предусмотрены федеральными закона­ми, подзаконными нормативными правовыми актами Президента РФ, Прави­тельства РФ, федеральных органов исполнительной власти или судебными актами;

г) ограничения доступа на рынок, то есть совершения хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение, действий, препятст­вующих доступу на товарный рынок других хозяйствующих субъектов, неза­висимо от правового статуса этихсубъектовна рынке - продавцов или поку­пателей.

Одним из основных, сразу бросающихся в глаза недостатков текста анализируемой нормы выступало понятие неоднократности, используемое законодателем в качестве криминообразующего признака состава преступле­ния. Под неоднократным злоупотреблением доминирующим положением понималось, согласно ч. 4 примечания, совершение в течение трех лет лицом этого деяния более двух раз, за которые оно привлекалось к административ­ной ответственности, по ст. 14.31 КоАП РФ.

Применяя термин неоднократность, законодатель грубейшим образом нарушал требования юридической техники. Во-первых, изначально, в утра­тившей силу ст. 16 УК РФ, под неоднократностью понималось повторное со­вершение лицом преступления, а не административного правонарушения. Такая позиция до сих пор сохраняется и в теории уголовного права. Во- вторых, в других статьях УК РФ понятие неоднократности трактуется иначе. Например, в ст. 15 I і неоднократностью является второй случай продажи ал­
когольной продукции несовершеннолетнему, если виновный ранее привле- калсяза аналогичное деяние в течение ста восьмидесяти дней к администра­тивной ответственности. В ст. 154 и в ст. 180 УК РФ, толкование неодно­кратности вообще не предлагается, то есть, следует сделать вывод, что оно остается традиционным для уголовного права - совершение лицом двух или более деяний, предусмотренных одной статьей или частью статьи, или раз­личными статьями УК РФ. А по ст. 178 УК РФ лицо должно было совершить противоправные действия трижды, и только на третий раз правопримени­тель получает возможность привлечь виновного к уголовной ответственно­сти. Получается, что в одном и том же нормативном акте один и тот же тер­мин употребляется в разных значениях, что совершенно недопустимо.

Кроме того, установленный законодателем срок в три года был лишен всякого смысла. По ст. 4.6 КоАП РФ состояние наказанности в администра­тивном праве длится один год, после чего лицо считается не совершавшим правонарушения. Если только лицо подождет один год, прежде чем повторно нарушить ч. 2 ст. 14.31 КоАП РФ, оно сразу обезопасит себя на ближайшие три года от вероятности подвергнуться уголовному наказанию.

Административнаяпреюдиция порождает еще одну проблему. Для привлечения к уголовной ответственности нужны документы, удостоверяю­щие факт привлечения к ответственности административной. При уголовно­правовом понимании неоднократности для вменения данного признака было достаточно в результате расследования по делу установить, что лицо совер­шило преступление несколько раз. Административнаяпреюдиция такого пра­ва не предоставляет. Наличие, например, свидетельских показаний, бухгал­терских документов, прочих доказательств многочисленного совершения противоправных ограничивающих конкуренцию действий, не дает оснований для возбуждения уголовного дела при отсутствии постановления суда о при­влечении к административной ответственности за данные деяния. Тем самым существенно снижается сама возможность вменения ст. 178 УК РФ, и норма теряет свою эффективность.

Вызывала существенные возражения также необходимость одновре­менного установления в действиях лица 1) признака неоднократности и 2) стоимостных критериев извлеченного дохода либо причиненного ущер­ба . Наличие только одного из перечисленных признаков уголовной ответ­ственности не влечет. Более того, лицо может причинить ущерб в несколько сотен миллионов рублей или извлечь такой же доход - и при этом подверг­нуться исключительно административной ответственности. Согласно ч. 2 ст. 14.31 КоАП РФ, наказание составляет для лиц, выполняющих управленче­ские функции в организации, штраф в размере от 20 до 50 тысяч рублей. Ос­тальная ответственность возлагается на юридическое лицо, причем штраф исчисляется в зависимости от суммы полученной выручки (от одной до пят­надцати сотых этой суммы). Предположим, организация получила доход в размере сто миллионов рублей, тогда максимальный штраф составит пятна­дцать миллионов рублей. Остальная сумма остается у юридического лица. Таким образом, субъект, принявший волевое решение, нарушающее закон, остается фактически безнаказанным. Со столь либеральным подходом зако­нодателя вряд ли можно согласиться.

Субъективная сторона основного состава преступления выражается умышленной виной в виде прямого или косвенного умысла. В данном случае виновный осознает, что своими действиями он ограничивает конкуренцию указанными в законе способами, предвидит, что своим противоправным по­ведением он причинит крупный ущерб гражданам,организациям или госу­дарству или это деяние повлечет извлечение дохода в крупном размере, и желает (прямой умысел) либо сознательно допускает (косвенный умысел) на­ступление таких последствий.

Мотивы и цели, являясь необязательными в этом составе, могут быть корыстными или содержать иные низменные интересы, например, месть кон- куренту.Цель, как правило, выражается в стремлении получить незаконноео-

богащение за счет других субъектов хозяйственной деятельности. Данные факультативные признаки субъективной стороны не влияют на квалифика­цию содеянного, но могут судом учитываться при назначении наказания.

Субъектисследуемогопреступления может быть как общим, так и специ­альным (например, лица, занимающиеся предпринимательской деятельно­стью, либо лица, представляющие их, должностные лица).

Квалифицирующие признаки. Законодатель выделяет две группы престу­плений. Первая группа включает в себя:

а) совершенные лицом с использованием своего служебного положения (имеет место, когда субъекты в процессе совершения преступления исполь­зуют служебные или иные властные полномочия);

б) сопряженные с уничтожением или повреждением чужого имущест­ва либо с угрозой его уничтожения или повреждения, при отсутствии при­знаков вымогательства. В уголовно-правовой доктрине устоялось мнение, что если такая угроза связана с имущественным требованием, содеянное не образует состава недопущения, ограничения или устранения конкуренции, а квалифицируется как вымогательство ;

в) причинившие особо крупный ущерб либо повлекшие извлечение дохо­да в особо крупном размере (особо крупный ущерб, согласно примечанию 2 к ст. 178 УК РФ, составляет сумма, превышающая тридцать миллиона рублей, а доход в особо крупном размере, в соответствии с примечанием 1 к ст. 178 УК РФ, составляет двести пятьдесят миллионов рублей).

Вторая группа включает в себя деяния, совершенные особым способом, посредством которого осуществляется недопущение, ограничение или устра­нение конкуренции - применение насилия или угроза его применения.

Насилие, как физическое воздействие по ч. 3 ст. 178 УК РФ может вы­ражаться в побоях или истязании,причинении лёгкого или средней тяжести вреда здоровью.Причинение тяжкого вреда здоровью требует дополнитель­ной квалификации по ст. 111 УК РФ.

Угроза насилия как средство принуждения выражается в запугивании потерпевшего высказыванием намерения лишить его свободы, нанести ему побои, причинить вред жизни или здоровью (любой степени тяжести). Спо­соб выражения угрозы может быть устным либо письменным и т.д. При этом не важно, имеет ли виновный действительные намерения исполнить угрозу. В данном случае достаточно осознания потерпевшимеекак реальной .

В ч. 3 ст. 178 УК РФ, сформулирован другой квалифицирующий при­знак - совершение преступления организованной группой. Данный особо квалифицирующий признак определяется в соответствии с частью 3 ст. 35 УК РФ .

В юридической литературе высказан ряд предположений, направлен­ных на совершенствование уголовно-правовой нормы, заключённой в ст. 178 УК РФ.

Одни авторы считают необходимым пересмотреть антимонопольную концепцию России в отношении хозяйствующих субъектов, которые не дос­тигли доминирующего положения, и установить ответственность за попытку его достичь незаконными методами конкурентной борьбы .

Другие авторы, обращая внимание на несогласованность регулятивного законодательства, регламентирующего поведение хозяйствующих субъектов и органов, осуществляющих надзор за нарушением антимонопольного зако­нодательства, с уголовным полагают, что «норма ст. 178 УК может быть из­менена и предусмотрена ответственность за совершения деяний не только субъектами, монополизировавшими рынок, но и другими хозяйствующими субъектами» .

Иные учёные утверждают, что часть 1 ст. 178 УК РФ вряд ли будет

иметь большую практику, так как монополистические действия это, как пра­вило, совместная деятельность субъектов. Такие действия, по их мне­нию,следует квалифицировать по ч. 2 ст. 178 УК РФ как совершенные груп­пой лиц по предварительному сговору или организованной группой .

Проблемы и дискуссионные предписания ст. 178 УК РФ. Краткая уго­ловно-правовая характеристика положений статей 178 УК РФ показала, чтоюридико-техническая конструкция исследуемой статьи не отличалась со­вершенством, имела ряд недостатков в описании криминообразующих при­знаков, что затрудняло ее применение и не позволяло обеспечить порядок конкуренции в условиях рыночных отношений. В связи с этим отметим сле­дующие ранее существовавшие проблемы - до введения в действия измене­ний от 8 марта 2015 года .

Проблема первая выражалась в том, что законодатель использовал в диспозиции нормы понятие неоднократности. В соответствии с ч. 4 примеча­ния под неоднократным злоупотреблением доминирующим положением по­нималось совершение лицом в течение трех лет этого деяния более двух раз, за которые указанное лицо было привлечено к административной ответст­венности. Однако, изначально, в утратившей силу ст. 16 УК РФ неоднократ­ностью считалось повторное совершение лицом преступления, а не админи­стративного правонарушения. Такая позиция до сих пор сохраняется и в тео­рии уголовного права.

Проблема вторая заключалась в том, что установленный законодате­лем в ст. 178 УК РФ срок в три года был лишен практического смысла. Под­тверждением этому служит ст. 4.6 КоАП РФ, согласно которой наказанность в административном праве длится один год, после чего лицо считается не со­вершавшим правонарушения. Подобная позиция была закреплена еще в и. 11

Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 7.07.1983 года № 4 . Если только лицо в течение одного года повторно не нарушит ч. 2 ст. 14.31

КоАП РФ, оно сразу обезопасит себя на ближайшие три года от вероятности

подвергнуться уголовному наказанию.

Проблема третья. Наличие административной преюдиции означает, что для привлечения к уголовной ответственности нужны документы, удо­стоверяющие факт привлечения к ответственности административной. При уголовно-правовом понимании неоднократности для вменения данного при­знака было достаточно в результате расследования по делу установить, что лицо совершило преступление несколько раз. Административнаяпреюдиция такого права не предоставляет. Наличие, например, свидетельских показа­ний, бухгалтерских документов, прочих доказательств многочисленного со­вершения противоправных ограничивающих конкуренцию действий, не дает оснований для возбуждения уголовного дела при отсутствии постановления суда о привлечении к административной ответственности за данные деяния. Тем самым существенно снижалась сама возможность вменения ст. 178 УК РФ, и норма теряла свою эффективность.

Проблема четвертая состояла в том, что для привлечения лица к уго­ловной ответственности следовалоодноврсиенно установить в действиях ли­ца признаки, во-первых, неоднократности и, во-вторых, извлечения дохода в крупном или особо крупном размере либо причинения крупного или особо крупного ущерба . Наличие только одного из перечисленных признаков уголовной ответственности не влекло. То есть, лицо могло причинить ущерб в несколько сотен миллионов рублей или извлечь такой же доход - и при
этом подвергнуться исключительно административной ответственности. Со­гласно ч. 2 ст. 14.31 КоАП РФ, наказание составляет для лиц, выполняющих управленческие функции в организации, штраф в размере от 20 до 50 тысяч рублей. Остальная ответственность возлагается на юридическое лицо, при­чем штраф исчисляется в зависимости от суммы полученной выручки (от од­ной до пятнадцати сотых этой суммы) . Предположим, организация полу­чила доход в размере сто миллионов рублей, тогда максимальный штраф со­ставит пятнадцать миллионов рублей. Остальная сумма остается у юридиче­ского лица. Таким образом, субъект, принявший волевое решение, нару­шающее закон, оставался фактически безнаказанным. Со столь либеральным подходом законодателя вряд ли можно было согласиться.

Проблема пятая. Требование административной преюдиции означает, что лицо должно дважды привлекаться к административной ответственности, прежде чем подвергаться уголовному наказанию. При этом ущерб и доход, причиненный двумя правонарушениями, не могут учитываться при исчисле­нии крупного ущерба и крупного дохода как признаков преступления. По­добная позиция обоснована в решениях Европейского суда по правам чело­века . Однако отсутствие указания на неоднократность в ст. 178 УК РФ по­зволило бы привлекать лицо за единичный факт причинения крупного ущер­ба, что существенно бы снизило общественную опасность деяния.

Проблема шестая заключалась в том, что при конструировании дис­позиции ч. 1 ст. 178 УК РФ законодатель нарушил правила юридической техники, допустив чрезмерную формализацию в описании признаков проти­воправного деяния. Вследствие этого конструкция статьи оказалась перегру­женной, что существенно затруднило ее восприятие. В данном случае было бы целесообразно исключить конкретизирующие признаки объективной сто­
роны и перенести их в примечание в виде дефиниции.

Проблема седьмая состояла в рассогласованности положений Общей и Особенной частей УК РФ. В фабуле примечания 3 к ст. 178 УК РФ к об­стоятельствам освобождения от уголовной ответственности названо способ­ствование раскрытию преступления , в то время как согласно ст. 75 УК РФ лицо может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно спо­собствовало не только раскрытию, но и расследованию преступления.

Эти проблемы, не раз отмечавшиеся в научной литературе , в том числе и автором , законодателем были успешно устранены в новой редак­ции ст. 178 УК РФ. Однако, несмотря на это, некоторые недостатки сохрани­лись, более того, добавились новые.

Проблема первая заключается в том, что законодатель необоснованно исключил из форм преступного поведения недопущение и устранение конку­ренции. Практика показала, что данные признаки имеют существенное уго­ловно-правовое значение и отнюдь не идентичны понятию ограничения кон­куренции, что было раскрыто выше.

Проблема вторая состоит в том, что из диспозиции исключен такой способ совершения преступления как злоупотребление доминирующим по­ложением на рынке. Указанный признак, как показала практика, присущ крупным и сверхкрупным хозяйствующим субъектам, которым нет необхо­димости заключать антиконкурентное соглашение, чтобы впоследствии зло­употребить своим доминирующим положением. Новая редакция нормы, по
сути, вывела из-под действия уголовного закона определенную категорию лиц, осуществляющих недобросовестную конкуренцию отмеченным спосо­бом.

Проблема третья состоит в некорректном юри дико-техническом из­ложении временного признака специального освобождения от уголовной от­ветственности. Так согласно примечанию 3 к ст. 178 УК РФ законодатель ус­тановил условие освобождения от уголовной ответственности: лицо должно первымъа числа соучастников преступления добровольно сообщитьо нем, ак­тивно способствовать его раскрытию и (или) расследованию, возместить причиненный ущерб или иным образом загладить причиненный вред. В связи с этим у правоприменителя возникает проблема определения первичности сделанного заявления, если к ним обратились, например, два субъекта одно­временно. Еще один недостаток видится в том, что лицо, добровольно обра­тившееся в правоохранительные органы, но опоздавшее даже на несколько минут лишается права на освобождение от уголовной ответственности, при том, что оно, возможно, может оказать содействие в большем объеме, нежели первое. Представляется, что законодательный подход заметно уязвим с пози­ций практического применения.

Учитывая все вышеизложенное для повышения эффективности дейст­вия ст. 178 УК РФ следовало бы: 1) вернуть название ст. 178 УК РФ в преж­ней редакции («Недопущение, ограничение или устранение конкуренции»); 2) включить в диспозицию такие деяния как недопущение или устранение конкуренции; 3) включить в диспозицию способ совершения преступления «злоупотребление доминирующим положением на рынке»; 4) исключить из примечания 3 условие об обращении лица в правоохранительные органы первым; 5) включить понятие злоупотребления доминирующим положением в примечание 4 к ст. 178 УК РФ.

Указанные проблемные положения предлагается устранить путем: -внесения изменений в название ст. 178 УК РФ: ст. 178 УК РФ «Не­

допущение, ограничение или устранение конкуренции»;

Формулирования новой редакции ч. 1 ст. 178 УК РФ: « Недопущение, ограничение или устранение конкуренции путем заключения хозяйствующи­ми субъектами- конкурентами ограничивающего конкуренцию соглашения (картеля) или злоупотребления доминирующим положением, если эти деяния причинили крупный ущерб или повлекли извлечение дохода в крупном разме­ре».

Формулирования новой редакции примечаний:

Примечание 3: Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию, возместило причиненный этим пре­ступлением ущерб или иным образом загладило причиненный вред, и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления».

Примечание 4: «Под злоупотреблением доминирующим положением понимается установление и (или) поддержание монопольно высокой или мо­нопольно низкой цены товара, необоснованный отказ или уклонение от за­ключения договора, ограничение доступа на рынок».

Поскольку монополия ведет к не­оптимальному использованию ресурсов, государственное вмеша­тельство может способствовать существенным улучшениям. Во многих случаях это достигается с помощью одних лишь мер пра­вового регулирования. Они способствуют свободному доступу конкурентов на рынок или даже предусматривают разделение фирм-монополистов. В подобных случаях роль общественного сектора сводится к деятельности законодательных и правоприме­нительных органов.

Сложнее дело обстоит в ситуации естественной монополии.

Примером может служить городской водопровод. Подвести к домам и квартирам коммуникации нескольких конкурирующих между собой водопроводных компаний значило бы увеличить за­траты в несравненно большей степени, чем полезный эффект. Разделение водопроводной компании на ряд независимых под­разделений, как правило, также не имеет смысла. Оно не обеспе­чит конкуренции, поскольку каждое из подразделений окажется монополистом в одном из районов города. Вместе с тем расходы на эксплуатацию водопровода, в частности на управление, ско­рее всего возрастут.

В основе естественной монополии лежит экономия, обуслов­ленная масштабом производства.

Если предельные издержки быстро снижаются с увеличением масштабов производства, его концентрация экономически эф­фективна. Если экономически оптимальный уровень концентра­ции близок к предельной емкости рынка или превышает его, ис­кусственно поддерживать конкуренцию можно лишь за счет сни­жения эффективности производства.

Следует напомнить, что ограниченная конкуренция, не обеспечивающая оптимального использования ресурсов, имеет место не только, когда рынок полностью контролируется единствен­ным производителем, но и в более общем случае, когда крупный производитель или посредник способен эффективно воздейство­вать на цену.

Важно подчеркнуть значение конкретных масштабов рынка, или, иными словами, его емкости. В маленьком отдаленном по­селке услуги врача, учителя и, быть может, даже сапожника обла­дают свойствами естественной монополии. Появление второго врача имеет смысл, лишь если он способен предложить услуги на гораздо лучших условиях, чем первый. Но в этом случае первый скоро окажется вытесненным с рынка, недостаточно широкого для двоих. В итоге монополия восстановится. Если же оба пред­лагают услуги, примерно одинаковые по качеству и ценам, когда спрос мог бы полностью удовлетворить один, ситуация анало­гична дублированию водопровода. Конечно, потребитель по­лучил бы возможность выбора, но это было бы достигнуто за счет увеличения издержек по сравнению с их необходимым уровнем.

На практике контроль над ограниченным рынком обычно сохраняет тот поставщик услуг, который первым сумел в при­емлемой степени удовлетворить весь предъявляемый спрос: ком­пания, первой построившая водопровод, врач, успевший завое­вать репутацию, и т.п. Чтобы завладеть рынком, предполагаю­щим естественную монополию, как правило, требуются значи­тельно большие затраты, чем чтобы удержать его.

Естественная монополия чаще всего характерна для рынков услуг, поскольку они не поддаются транспортировке и в боль­шинстве случаев могут реализовываться лишь тем потребителям, которые находятся в непосредственном контакте с производите­лем. Поставщики услуг вынуждены работать на ограниченный рынок, нередко более узкий, чем оптимальные масштабы кон­центрации производства (из этого правила имеются исключения, например, телевешание, авиационный и автомобильный транс­порт и др.).

Не имея возможности преодолеть естественную монополию без потери эффективности, государству приходится выбирать один из двух основных подходов: использовать меры регулирования не для устранения монополии, а для прямого воздействия на от­дельные аспекты деятельности монополиста либо заполнять зоны естественной монополии предприятиями, организациями и про­граммами общественного сектора. Регулирование может выра­жаться, в частности, в установлении предельных уровней цен или возложении на поставщиков разного рода дополнительных обя­зательств. Например, известная компания АТТ, чье положение в сфере дальних телефонных коммуникаций в США приближалось к естественной монополии, была, по решению Конгресса, не толь­ко обязана предоставлять услуги всем желающим по ценам, уста­навливаемым правительством, но также не имела права вторгать­ся на рынки товаров и услуг, не имевших непосредственного от­ношения к телефонной связи.

Предоставление государственными и муниципальными орга­нами различного рода услуг в ситуациях естественной монопо­лии - обычная практика в большинстве стран мира. Это касается многих видов коммунальных услуг, метрополитенов, почтовой службы и др. Естественная монополия может разрушаться за счет технологических сдвигов. Например, развитие современных транс­портных средств и средств связи сделало потребителей менее за­висимыми от традиционной почты. Поэтому в ряде стран обыч­ная почта, оставаясь в руках государства, ныне конкурирует с целым рядом других средств доставки корреспонденции, находя­щихся в руках частного сектора.

Внешние эффекты

В условиях эффективно функционирующего рынка произво­дитель не может использовать ресурсы, не неся издержек в раз­мере их альтернативной стоимости, а потребитель вынужден пол­ностью оплачивать альтернативную стоимость каждого товара. Только в этом случае обеспечивается оптимальная аллокация (означает, что производитель ценовой политикой обеспечивает себе максимальную прибыль, удовлетворяя при этом запросы потребителя по качеству и стоимости продукции. С точки зрения движения факторов производства А. - есть перемещение экономических ресурсов ) ре­сурсов, цены соответствуют предельным полезностям, а доход адекватно выражает вклад производителя в развитие экономики. Напомним, что альтернативная стоимость – это потенциальная отдача от лучшего из всех тех вариантов использования данного ресурса (блага), которые были принципиально возможны, но ос­тались нереализованными.

Если кто-то эксплуатирует ограниченные ресурсы, не возме­щая их полной стоимости, издержки ложатся на остальных участ­ников хозяйственной жизни. В этом случае имеет место негатив­ный внешний эффект. Так происходит, например, когда пред­приятие бесплатно пользуется речной водой, загрязняя ее, а те, кто живут ниже по течению, вынуждены вкладывать средства в строительство очистных сооружений. Вместес тем нередки пози­тивные переливы полезного эффекта. Если, например, фермер построил за свой счет дорогу, соединяющую его хозяйство с шоссе, и по этой дороге бесплатно ездят жители соседнего села, воз­никает позитивный внешний эффект.

Примеры позволяют понять, что предприятие, деятельность которого порождает негативные внешние эффекты, перекладывает часть издержек на других, а те, кто создают позитивные внешние эффекты, берут на себя часть издержек по реализации чужих ин­тересов. В то же время, очевидно, что в основе переливов всегда лежит явное или скрытое использование (присвоение) какого-либо ресурса без принятия на себя издержек в размере его альтернатив­ной стоимости.

Там, где имеют место негативные внешние эффекты, возни­кает тенденция к относительному перепроизводству при расто­чительном расходовании ресурсов. Позитивные внешние эффек­ты оборачиваются недопроизводством, поскольку для тех, кто обу­словливает их своей деятельностью, результаты оказываются не­адекватными затратам.

Проблемы, связанные с внешними эффектами, могут решаться на основе адекватного установления прав и ответственности участ­ников экономической деятельности. На практике это обычно достигается с помощью законотворческой и контролирующей активности государства. Однако во многих случаях целесообраз­нее затрачивать ресурсы государства не на создание громоздких механизмов контроля, а на непосредственное выполнение функ­ций, порождающих позитивные экстерналии, или на формирова­ние налоговых регуляторов деятельности, сопровождающейся негативными внешними эффектами.

Вместо того чтобы гарантировать взимание платы с проезжа­ющих для каждого, кто задумает построить дорогу, государство может полностью или частично взять на себя заботу о развитии и эксплуатации дорожной сети, тем более что во многих случаях это позволяет одновременно разрешить проблемы и экстерна­лии, и естественной монополии Экстерналия (внешний эффект) в экономике – воздействие рыночной трансакции на третьих лиц, не опосредованное рынком (Этот термин был введён в 1920 году Артуром Пигу в книге «Теория благосостояния». Различают положительные экстерналии, при которых полезность или прибыль агентов, не участвующих в трансакции, возрастает, и отрицательные, ведущие к снижению полезности или прибыли третьих лиц. Классическим примером положительной экстерналии является взаимодействие расположенных рядом пасеки и яблоневого сада: пчёлы способствуют повышению урожая яблок, а яблони - увеличению сбора мёда, при этом их хозяева не вступают между собой ни в какие рыночные отношения. Примером отрицательной экстерналии относится загрязнение окружающей среды промышленными предприятиями, когда увеличение прибыли предприятия в результате наращивания производства оборачивается ущербом окружающей среде).

В силу того, что наличие внешних эффектов не учитывается рынком, при их наличии рыночное равновесие перестаёт быть эффективным по Парето, т.е. возникает фиаско рынка. Альтернативой прямым запре­там на загрязнение воды является налогообложение экологичес­ки вредных производств по ставкам, побуждающим предприятия избегать неблагоприятного воздействия на природную среду.

Государство, как правило, не может оставаться индифферент­ным, сталкиваясь с существенными экстерналиями. Но выбор оптимальной формы вмешательства не осуществляется по шаб­лону. Он определяется спецификой конкретной ситуации и прак­тической целесообразностью. В общественном секторе, как и на частном предприятии, приходится тщательно сопоставлять разные варианты решения задачи, стремясь достичь результата с наименьшими издержками.

Неполнота информации

Функционирование рынка решающим образом зависит от того, насколько участники сделок владеют информацией о потреби­тельских свойствах товаров и услуг, альтернативных возможнос­тях их производства и приобретения, а также о тенденциях изме­нения конъюнктуры. Неполнота информации лимитирует воз­можности эффективного использования ресурсов, обусловливая неоптимальное поведение продавцов и покупателей. Зачастую она ограничивает конкуренцию, мешает заключению долгосрочных сделок.

Информационные проблемы лежат в основе такого феноме­на, как неполнота рынков. Имеются в виду ситуации, когда по­требности в отдельных видах услуг не могут быть удовлетворены, поскольку потенциальным производителям пришлось бы дейст­вовать в условиях чрезмерно высокой неопределенности. В ответ на запросы потенциальных потребителей не появляется адекват­ное предложение. Соответственно рыночный механизм оказыва­ется неспособным реализовать потенциальные Парето-улучшения.

В качестве примера часто приводят страхование банковских депозитов . Без государственных гарантий его, как правило, не удается достаточно эффективно осуществлять на основе свобод­ного действия рыночных сил. В то же время отсутствие рынка страхования депозитов негативно сказывается на состоянии дру­гих рынков и аллокации ресурсов в целом.

Обычной практикой для стран с развитой рыночной эконо­микой является участие государства в формировании информа­ционной инфраструктуры рынка. Уместно отметить, что распро­странение информации, необходимой производителям и потре­бителям, представляет собой пример деятельности, порождаю­щей позитивные внешние эффекты.

На идеальном рынке совершенной конкуренции и продавцы, и покупатели пользуются неограниченным и бесплатным досту­пом ко всей необходимой им информации. На реальных рынках никто не обладает полной информацией, но при этом доступ­ность наиболее существенной ее части для продавцов и покупа­телей может быть примерно одинаковой, что предотвращает чрез­мерные искажения и диктат одной из сторон. Разумеется, продавец обуви знаком с техническими деталями ее производства, как правило, лучше потребителя, но последний может осмотреть и примерить приобретаемый товар. Кроме того, его интересы за­щищают стандарты и гарантии ответственности производителя, при нарушении которых можно апеллировать к государству. Та­ким образом, покупатель обуви способен в достаточной мере оце­нить потребительские качества товара, прежде чем оплатить по­купку, а если какая-то критически важная информация была скры­та от потребителя, государство в состоянии добиться полной ком­пенсации ущерба с помощью одних только мер правового регу­лирования.

Однако рынки некоторых товаров и особенно услуг характе­ризуются существенной информационной асимметрией, то есть неравномерным распределением информации, необходимой для принятия решений о покупках и продажах. В условиях информаци­онной асимметрии информация, существенная для заключения сдел­ки, находится в преимущественном распоряжении одного из ее участ­ников.

Классические примеры информационной асимметрии дает сфера здравоохранения, хотя этот феномен характерен и для мно­гих других областей. Пациент в большинстве случаев не в состо­янии самостоятельно поставить диагноз, выбрать методы лече­ния и даже оценить, насколько рационально оно ведется. Иными словами, потребитель не может решить, какая конкретная услуга нужна для удовлетворения его потребности и каково качество фактически предоставленных услуг. Он вынужден, по сути, во всем полагаться на производителя (врача), который благодаря профессиональной подготовке владеет необходимой информацией. Аналогией могла бы быть ситуация, когда покупатель знает толь­ко, что нуждается в обуви, и полностью доверяет продавцу вы­брать фасон, размер и цену.

Если бы медицинская помощь предоставлялась исключитель­но на частнопредпринимательской основе, а врачи ориентирова­лись бы прежде всего на максимизацию дохода (прибыли), они были бы склонны постоянно навязывать пациентам наиболее дорогие, зачастую избыточные и при этом не всегда высококаче­ственные услуги. Элементы такой практики действительно встре­чаются в странах, где регулирующая роль государства в предо­ставлении медицинской помощи представлена относительно слабо. Пациенты способны защитить свои интересы, нанимая незави­симых консультантов и оплачивая экспертизу оказываемых ме­дицинских услуг, но это влечет за собой рост издержек.

Информационная асимметрия больше характерна для отдельных отраслей сферы услуг, чем для производства товаров, по­скольку купля-продажа услуги, как правило, предшествует ее ока­занию. Покупатель вынужден принимать решение о приобрете­нии услуги до того, как проявятся ее конкретные полезные свой­ства. Это не слишком существенно, если услуги поддаются стро­гой стандартизации, а их потребительские качества наглядны и могут оцениваться вполне объективно и однозначно. Однако в здравоохранении и некоторых других отраслях для оценки услуг нужна высокая степень компетентности.

Там, где информационная асимметрия грозит диктатом про­изводителя, поставку услуг часто берет на себя общественный сектор. Как и в случаях других изъянов рынка, это оправдано постольку, поскольку предполагается, что общественный сектор подвержен внерыночному контролю со стороны заинтересованных граждан.

В самом деле, если из-за информационной асимметрии по­требитель не в силах защитить свои интересы с помощью рыноч­ных механизмов в качестве покупателя, он может попытаться сделать то же самое через механизмы управления общественным сектором в качестве избирателя. Вопрос, однако, в том, насколь­ко общественный сектор подконтролен рядовым избирателям и насколько успешно он удовлетворяет их реальные запросы. Эту проблему необходимо постоянно иметь в виду, определяя рацио­нальные формы и методы функционирования общественного сек­тора.

Некоммерческие организации

В зонах изъянов рынка забота предприятий о максимизации собственной прибыли не гарантирует эффективного использова­ния ресурсов. Выше было, в частности, показано, что естествен­ная монополия и значительные позитивные экстерналии порож­дают тенденцию к недопроизводству соответствующих благ (по сравнению с оптимальным уровнем), а негативные побочные эффекты и слабая информированность потребителя часто обора­чиваются чрезмерным производством и потреблением того или иного блага за счет избыточного вовлечения ресурсов в отрасль или ее подразделение. Наряду с аллокационной неэффективнос­тью (неоптимальным размещением ресурсов) часто возникает и технологическая неэффективность (так называемая X-неэффективность), т.е. неоправданно высокий расход ресурсов на едини­цу продукции. Это особенно характерно для не рассматриваемых здесь подробно ситуаций, связанных с неполной информацией, Отклонение уровней продаж и издержек от оптимальных значе­ний предполагает, разумеется, что цены, в свою очередь, не со­впадают с теми, которые установились бы при наличии совер­шенной конкуренции.

Организация, действующая в рыночной среде, обязательно должна покрывать свои расходы доходами, причем жесткое ад­министративное регулирование этих доходов в большинстве слу­чаев неоправдано. Если необходимо ослабить заинтересованность в прибыли, предпочтительнее, как правило, ограничивать не воз­можность превышения поступлений над затратами и даже не раз­мер такого превышения, а лишь право распределять соответст­вующие суммы между лицами, определяющими стратегию орга­низации. Прибыль в этом случае может образовываться, но ее следует полностью затрачивать на нужды самой организации, например на строительство новых зданий, приобретение обору­дования и т.п.

Фиксированный профиль (миссия) и запрет на распределение при­были - отличительные черты некоммерческих организаций.

Например, некоммерческий университет имеет в условиях развитой рыночной экономики разнообразные источники дохо­дов, от благотворительных пожертвований до выручки от реали­зации услуг. Цены на некоторые услуги могут не покрывать рас­ходов на их оказание. Это зачастую относится к плате за обуче­ние, которую вносят студенты (если такая плата предусмотрена). Другие услуги, например проведение исследований по заказам предприятий, могут приносить прибыль. Для того чтобы обеспе­чить экономическое благополучие университета, суммарные до­ходы из всех источников должны превосходить текущие расходы, иначе не удалось бы финансировать развитие организации и об­разовывать резервные фонды. Однако учредители университета, даже если это частные лица или предприятия, не вправе превра­щать свободные средства в свои доходы, коль скоро университет имеет некоммерческий статус. В этом отношении налицо оче­видный контраст, например, с акционерным обществом, которое функционирует ради выплаты дивидендов. Кроме того, неком­мерческий университет может быть ограничен в праве занятия деятельностью, не являющейся для него профильной, то есть не имеющей прямого отношения к обучению и исследованиям.

Некоммерческими организациями чаще всего бывают учеб­ные заведения, больницы, научно-исследовательские центры фун­даментального профиля, симфонические оркестры, музеи, а так­же религиозные организации, благотворительные фонды и др. Все они, будучи субъектами рыночной экономики, заботятся о собст­венных доходах, но их экономические интересы подчинены стрем­лению как можно полнее реализовать свои конкретные миссии. Чтобы добиться этого, экономические интересы некоммерческих организаций сознательно ставятся в сравнительно узкие рамки, а формирование стратегии их деятельности и общий контроль за ее осуществлением возлагаются на тех, кто не может получить персональную выгоду от максимизации прибыли, зато заинтере­сован в престиже организации и успешном выполнении ею своей миссии.

В результате некоммерческие организации менее, чем пред­приятия, склонны использовать изъяны рынка в ущерб потреби­телю. Например, некоммерческий университет, даже если он на­ходится в монопольном положении, склонен, определяя опти­мальную численность учащихся, сопоставлять скорее средние, чем предельные, издержки и доход, а значит, при прочих равных ус­ловиях, примет больше абитуриентов и установит более низкую плату за обучение, чем учебное заведение, ориентирующееся на извлечение прибыли. Больницы в меньшей степени склонны зло­употреблять информационной асимметрией, если они не стре­мятся максимизировать прибыль, и т.д.

Кроме того, для некоммерческих организаций, выполняющих социально значимые миссии, в целом характерно пользование налоговыми льготами. Такие льготы представляют собой с точки зрения бюджета недополученные средства, а значит, в определен­ном смысле эквивалентны общественным расходам. Поэтому даже те негосударственные некоммерческие организации, которые, на первый взгляд, не связаны с общественным сектором и не испыты­вают его прямого воздействия, нередко бывают в существенной степени интегрированы в него по линии налоговых льгот.

Вместе с тем негосударственные некоммерческие организа­ции являются ближайшими конкурентами общественного секто­ра во многих областях деятельности, имеющих отношение к изъ­янам рынка.

3. Масштабы общественного сектора

Ресурсы, с помощью которых государство участвует в общест­венной жизни, - это, с одной стороны, все то, владельцем чего оно является, а с другой - доходы и расходы бюджета. В первом случае речь идет о запасе ресурсов, во втором - об их потоке. Такого рода двойная характеристика экономического потенциала присуща, вообще говоря, любому субъекту хозяйства, причем доля частного лица или фирмы в совокупном запасе ресурсов нации, как правило, примерно равна доле их дохода в национальном доходе, по крайней мере в долгосрочном плане. Ведь поток ре­сурсов (доход) в определенном смысле порождается их запасом (физическим или человеческим капиталом) и в эффективно функ­ционирующей рыночной экономике распределяется в соответст­вии с факторными вкладами. Особенность государства состоит, однако, в том, что, пользуясь законным правом принуждения, оно систематически осуществляет перераспределение, поэтому доля общественного сектора в национальном доходе, как правило, суще­ственно отличается от его доли в совокупном капитале.

В странах с развитой рыночной экономикой обычно сущест­вует консенсус в отношении того, что перераспределению подле­жат скорее доходы, чем факторы производства, которые должны находиться в основном в распоряжении частного сектора. Соот­ветственно удельный вес общественного сектора в доходах и рас­ходах общества в большинстве случаев превосходит его удельный вес как в совокупном капитале, так и в производстве реализуе­мых на рынке товаров и услуг.

В качестве непосредственного поставщика товаров и услуг общественный сектор, как правило, занимает прочное положение прежде всего в таких отраслях, как образование, здравоохра­нение, культура, транспорт и связь, энергетика, коммунальное хозяйство и некоторых других. Предприятия и организации, при­надлежащие государству, играют ведущую роль в предоставлении почтовых услуг, в сфере железнодорожных и авиаперевозок (ис­ключениями являются США и в меньшей степени Япония), а в ряде стран, например в Великобритании, Германии, Италии, Нидерландах, Франции, - и в электроэнергетике. В некоторых странах общественный сектор относительно широко представлен даже в обрабатывающей промышленности. Это касается, в част­ности, сталелитейной промышленности Австрии, Италии, Фран­ции, Швеции, британской, голландской и французской автомо­бильной индустрии, судостроения Великобритании, Италии, Ис­пании, Швеции.

Однако, как следует из предыдущего изложения, непосредст­венная поставка товаров и услуг на рынок является хотя и важ­ной, но все же не основной формой участия общественного сек­тора в экономической жизни. Роль и масштабы этого сектора наиболее концентрированно выражаются не его долей в совокуп­ном капитале или товарной массе, производимой для реализа­ции, а скорее, удельным весом государственных доходов и расходов в национальном доходе, валовом национальном или валовом внутрен­нем продукте.

В табл. 1.1 представлены данные о доле совокупных расходов общественного сектора в валовом национальном продукте 16 стран, а на рис. 1-1 - тенденции изменения этой доли в шести странах

Таблица 1.1

Доля совокупных расходов государства в валовом внутреннем продукте

Установление, поддержание монопольно высокой или монопольно низкой цены товара.

Изъятие товара из обращения, если результатом такого изъятия явилось повышение цены на товар

Навязывание контрагенту невыгодных условий договора

Экономически или технологически не обоснованные сокращения или прекращение производства товара, если на товар имелся спрос

Экономически или технологически не обоснованные отказ или уклонение от заключения договора с отдельными покупателями в случае возможности производства или поставок товара

Экономически или технологически необоснованное установление различных цен на один и тот же товар

Установление финансовой организацией необоснованно высокой или низкой цены финансовой услуги

Создание дискриминационных условий

Создание препятствия доступу на рынок или выходу на рынок другим компаниям

Нарушение установленного нормативными актами ценообразования

2) Ограничивающие конкуренцию соглашения или согласованные действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке.

Согласованные действия - ситуация на рынке, когда конкурирующие компании, не заключая соглашения о создании картеля, действуют согласованно.

При этом результат согласованных действий соответствует интересам каждой из компаний при условии, что их действия заранее известны каждому из них.

Это не относится к тем действиям компаний, которые вызваны одинаковыми для всех компаний обстоятельствами (например, изменение регулируемых тарифов или налогов, изменение цен на товар на мировых рынках, существенное изменение спроса на товар и т.д.)

Ограничивающми конкуренцию соглашения могут осуществляться договоренностью в письменной или устной форме. Одним из наиболее опасных видов сговора является ценовой сговор – соглашение участников одной рыночной отрасли продавать или покупать товары или услуги по определенной цене. Также картельным сговором является договорное регулирование объемов закупок и продаж участниками рынка с целью влияния на уровень цен. Группа участников рынка, которые вовлечены в сговор, часто называются картелем. В картеле в отличие от других, более устойчивых форм монополистических структур (синдикаты, тресты, концерны) каждое предприятие, вошедшее в картель, сохраняет финансовую и производственную самостоятельность.

Объектами соглашения могут быть: ценообразование, сферы влияния, условия продаж, использование патентов, регулирование объемов производства, согласование условий сбыта продукции, найм рабочих. Действует, как правило, в рамках одной отрасли. Картель затрудняет функционирование рыночных механизмов.

Ст. 11, 11.1 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" устанавливают запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения и согласованные действия хозяйствующих субъектов.

Картели являются особо опасным нарушением антимонопольного законодательства, экономическим преступлением, наносящим огромный вред, как потребителям, так и бизнесу и экономике страны в целом.

Ограничивают конкуренцию между участниками рынка;

Приводят к монополизации производства и сбыта товара;

Влекут за собой установление единой обязательной для всех участников соглашения монопольной цены на товар;

Подавляют внешнюю конкуренцию со стороны фирм, не участвующих в соглашении;

Влекут получение более высокой, чем средняя, прибыли за счет потребителей

Основные виды картельных сговоров.

Ценовой сговор (соглашение об установлении и поддержании одной и той же цены товара или услуги)

Сговор по разделу рынка (например, по территориальному принципу, когда

одна компания продает товар только на территории одного региона, а другая – на территории соседнего, не конкурируя между собой и не снижая цены)

Сговор на торгах (когда участники торгов договариваются между собой, кто

из них выиграет торги и получит государственный контракт по максимальной цене с последующим перераспределением средств между собой.

Одной их самых сложных и до настоящего времени не до конца решенных проблем конкурентного законодательства является доказательство ограничивающих конкуренцию согласованных действий (сговоров). Эта проблема характерна не только для российской антимонопольной судебной и административной практики, но и для антимонопольной практики зарубежных стран.

Статья 11 Закона о защите конкуренции регламентирует запрет на два вида нарушений правил конкуренции:

• 1) соглашения, ограничивающие конкуренцию;
• 2) согласованные действия, ограничивающие конкуренцию (сговоры).

В Законе содержится определение обоих видов нарушений.

Согласно ст. 4 "соглашение - договоренность в письменной форме, содержащаяся в документе или нескольких документах, а также договоренность в устной форме".

В ст. 8 дано определение согласованных действий: "...согласованными действиями хозяйствующих субъектов являются действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке, удовлетворяющие совокупности следующих условий:

• 1) результат таких действий соответствует интересам каждого из указанных хозяйствующих субъектов только при условии, что их действия заранее известны каждому из них;
• 2) действия каждого из указанных хозяйствующих субъектов вызваны действиями иных хозяйствующих субъектов и не являются следствием обстоятельств, в равной мере влияющих на все хозяйствующие субъекты на соответствующем товарном рынке. Такими обстоятельствами, в частности, могут быть изменение регулируемых тарифов, изменение цен на сырье, используемое для производства товара, изменение цен на товар на мировых товарных рынках, существенное изменение спроса на товар в течение не менее чем одного года или в течение срока существования соответствующего товарного рынка, если такой срок составляет менее чем один год".

В п. 2 ст. 8 указано, что "совершение хозяйствующими субъектами действий по соглашению не относится к согласованным действиям". Данная формулировка (сомнительная с точки зрения юридической техники) введена именно по причине того, что, несмотря на определение в Законе понятий "соглашения" и "согласованные действия", по-прежнему отсутствует четкость в понимании различий данных категорий.

До настоящего времени практика, связанная с выявлением сговоров, крайне сложна Борьба с картелями. Практика 2008 г. (Официальный сайт ФАС России).. Но именно данный сегмент нарушений является одним из наиболее опасных. Ограничивающие конкуренцию сговоры на рынке нефти, дизельного топлива, в сфере сотовой связи способны нанести огромный вред и потребителям, и конкуренции в целом.

Хозяйствующие субъекты очень редко свое намерение ввести то или иное ограничение (к примеру, установить единые цены) фиксируют в договорах. Поэтому ограничивающие конкуренцию соглашения на практике встречаются достаточно редко. Совсем иной вопрос - согласованные действия. Данные действия нет необходимости фиксировать документально. А результат данных действий может принести значительную прибыль лицам, их совершающим.

Итак, что же такое согласованные действия (сговоры) и как их доказать. Рассмотрим одно из наиболее показательных дел данной категории - спор антимонопольного органа с ОАО "Северсталь" и ОАО "ММК" См.: Трофимов В. Аналитический обзор применения судами антимонопольного законодательства за 4 квартал 2004 г. // СПС "КонсультантПлюс"..

Решением от 14 января 2004 г. по делу N 106/175-03 о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган установил выдать ОАО "Северсталь" и ОАО "ММК" предписание от 16 января 2004 г. N АУ/482 о прекращении нарушения п. 1 ст. 6 Закона о конкуренции, выразившегося в согласованных действиях по повышению цен на штрипс, используемый для производства труб. ОАО "Северсталь" обратилось в суд с иском о признании решения и предписания антимонопольного органа недействительными.

Суд первой инстанции решением от 24 мая 2004 г. признал решение и предписание антимонопольного органа недействительными. Суд апелляционной инстанции Постановлением от 18.08.2004 оставил решение суда первой инстанции без изменения. Суд кассационной инстанции Постановлением от 14 декабря 2004 г. оставил решение и постановление судов двух инстанций без изменения, обосновывая свое постановление следующим образом.

График динамики отпускных цен на штрипс ОАО "Северсталь", ОАО "ММК" и ОАО "Носта", исследованный арбитражным судом, свидетельствует о том, что рост цен в определенные периоды (июль, сентябрь 2002 г. и январь 2003 г.) наблюдался у всех трех производителей. В ноябре 2002 г. цены у ОАО "Северсталь" не росли, тогда как ОАО "ММК" значительно подняло отпускные цены. В феврале 2003 г. цены ОАО "Северсталь" падали, тогда как у ОАО "ММК" резко росли. Одинаковые цены были только в марте 2003 г. По мнению суда, это свидетельствует об отсутствии согласованных действий.

Кроме того, суд обратил внимание, что антимонопольным органом не анализировался уровень мировых цен на штрипс и цены реализации штрипса иностранными производителями на российском рынке.

По мнению ФАС Московского округа:

• 1) арбитражный суд первой и апелляционной инстанций правильно установил, что повышение цен на штрипс не привело к ограничению конкуренции на рынке. Поскольку ОАО "Северсталь" и ОАО "ММК" в период с декабря 2002 г. по март 2003 г. имели более высокие отпускные цены, то для других участников рынка - ОАО "Носта" и иностранных производителей - создавались более благоприятные условия для продвижения своей продукции;
• 2) согласно доводам антимонопольного органа доля ОАО "Северсталь" на товарном рынке штрипса составляет около 60%. Однако ни в оспариваемых актах, ни в иных представленных антимонопольным органом документах не содержится обоснование того, почему для влияния на цены на рынке столь крупному производителю необходимо было согласовывать действия с производителем ОАО "ММК", доля которого на рынке составляет менее 10%.

ФАС Московского округа признал решение и предписание антимонопольного органа недействительными, так как тот не доказал факт сговора хозяйствующих субъектов Постановление ФАС Московского округа от 14.12.2004 N КА-А40/11271-04 // СПС "КонсультантПлюс"..

Необходимо дать некоторые комментарии к данному решению.

Прежде всего обратим внимание на то, что хозяйствующие субъекты, которые намереваются проводить единую политику в отношении цен, в отношении регулирования круга потребителей и т.п., очень редко прибегают для этого к письменной договоренности. Поэтому антимонопольному органу приходится сталкиваться с ситуацией, когда доказывать ограничительную практику надо, основываясь на доказывании согласованных действий при отсутствии подписанных договоров.

Исходя из изложенного случая суд счел, что единовременного абсолютно одинакового повышения цен участниками "сговора" не произошло. В связи с этим, по мнению суда, не имели место согласованные действия. Вместе с тем вполне возможна ситуация, когда участники сговора не повышают цены в один день. Этим они привлекли бы внимание антимонопольных органов. Подтягивание цен до единого уровня в течение некоторого промежутка времени (а не единомоментно) может привести к тому же результату - установлению единых цен. Поэтому то, что участники не установили цену сразу, вряд ли можно рассматривать как аргумент отсутствия сговора.

По мнению ряда исследователей, существует один важный критерий для доказательства согласованных действий. Это определение того, не является ли новая повышенная цена монопольной. В рассматриваемом случае суд даже не попытался выяснить, в какой мере повышенные цены на штрипс можно было рассматривать как монопольные.

Еще один момент в Постановлении ФАС Московского округа вызывает вопросы. По мнению суда, поскольку ОАО "Северсталь" и ОАО "ММК" в отдельные периоды времени имели более высокие отпускные цены, для других участников рынка - ОАО "Носта" и иностранных производителей - создавались более благоприятные условия для продвижения своей продукции. Однако повышение цен субъектами, занимающими доминирующее положение на рынке, при наличии ситуации, когда нет избытка в предложении товара, без сомнения, приведет к повышению цен другими производителями, которые имеют возможность сбыть товар по такой же высокой цене, и это также отрицательным образом скажется на конкуренции.

Однако и позиция антимонопольного органа также вызывает вопросы. Подчас антимонопольный орган обвиняет в согласованных действиях крупных субъектов, которые проводят абсолютно самостоятельную политику на рынке, и их конкурентная стратегия (в том числе ценообразование) не зависит от поведения на рынке других хозяйствующих субъектов. В данном случае доля ОАО "Северсталь" на рынке штрипса составила 60%. Следовало доказать, что действия по повышению цен на штрипс не были бы совершены данным хозяйствующим субъектом без поддержки иных хозяйствующих субъектов. В случае если ОАО "Северсталь" подняло бы цены и без поддержки иных хозяйствующих субъектов и при этом не осуществляло бы действий, направленных на то, чтобы его ценовой (или иной) политике последовали и другие субъекты рынка, данный субъект не должен быть обвинен в ограничивающих конкуренцию согласованных действиях.

В целом решений антимонопольного органа, отмененных судами по данной категории дел, достаточно много. Хочется отметить, что применительно к рассмотрению споров, касающихся согласованных действий, суд достаточно часто поддерживает решение антимонопольного органа, когда речь идет о субъектах, не имеющих большого веса для экономики страны, о субъектах, которых можно назвать "субъектами вторичной важности". Применительно же к действиям гигантов, примером которых является ОАО "Северсталь", суд занимает иную позицию по сравнению с антимонопольным органом Постановления ФАС ЗСО от 27 декабря 1999 г. N Ф04/2726-621/А75-99 (дело касается ОАО "Юганскнефтегаз", ОАО "НК "Юкос", ЗАО "Юкос Эксплорейшн энд Продакшн"); ФАС МО от 14 декабря 2004 г., 6 декабря 2004 г. N КА-А40/11271-04 в отношении ОАО "Белозерская ГПК" и ОАО "ТНК"..

Однако, без сомнения, наибольшее значение имеет выявление согласованных действий именно применительно к субъектам, занимающим значительную долю на рынке, а также к тем рынкам, ситуация на которых оказывает существенное влияние на экономику страны в целом.

В связи со сложностью доказательства согласованных действий Высший Арбитражный Суд РФ в своем Постановлении N 30 дал некоторые разъяснения по данному вопросу. Согласно п. 2 Постановления Пленума, при анализе вопроса о том, являются ли действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке согласованными (ст. 8 Закона о защите конкуренции), арбитражным судам следует учитывать: согласованность действий может быть установлена и при отсутствии документального подтверждения наличия договоренности об их совершении.

Вывод о наличии одного из условий, подлежащих установлению для признания действий согласованными, а именно о совершении таких действий было заранее известно каждому из хозяйствующих субъектов, - может быть сделан исходя из фактических обстоятельств их совершения. Например, о согласованности действий в числе прочих обстоятельств может свидетельствовать тот факт, что они совершены различными участниками рынка относительно единообразно и синхронно при отсутствии на то объективных причин.

Полагаем, что указание на то, что о согласованности действий в числе прочих обстоятельств может свидетельствовать тот факт, что они совершены различными участниками рынка относительно единообразно и синхронно при отсутствии на то объективных причин, может снять ряд возникающих в судебной практике вопросов. Так, на практике часто встречаются споры, когда, к примеру, субъекты приводили цены к одному уровню не одновременно, а в течение нескольких недель и даже месяцев (яркий пример - ранее рассмотренное дело по ОАО "Северсталь"). Указание на то, что цены могут быть повышены не одновременно, а единообразно и синхронно, вполне обоснованно.

Однако представляется, что данное разъяснение вряд ли способно снять все возникающие применительно к доказыванию согласованных действий вопросы. Что касается того, что согласованность может быть установлена и при отсутствии документального подтверждения наличия договоренности, то и в самом Законе о защите конкуренции в определении согласованных действий ничего не сказано о том, что необходимо документальное подтверждение договоренности. С другой стороны, что понимать под документальным подтверждением договоренности? Отсутствие документа, в котором данные договоренности были бы зафиксированы, или любое документальное подтверждение, к примеру, встреч, телефонных переговоров представителей лиц, подозреваемых в сговоре?

Помимо этого и другие вопросы остались нерешенными. В частности, надо ли понимать определение согласованных действий таким образом, что при наличии какого-либо из обстоятельств, указанных в Законе, к примеру, при изменении цен на товар на мировых рынках, производители товара имеют право автоматически повышать цены на внутреннем рынке. Кроме того, согласно Закону согласованные действия - это действия, вызванные действиями иных хозяйствующих субъектов. Тоже неоднозначная формулировка. Из круга субъектов, совершивших согласованные действия, фактически исключаются инициаторы данных действий.

Однако, несмотря на то что не все проблемы применительно к доказательству согласованных действий удалось решить, все же Постановление Пленума ВАС РФ несомненно помогает судам при решении подобных дел. Рассмотрим один из последних и наиболее интересных споров - дело в отношении ЗАО "Газпромнефть-Кузбасс" и ООО "Томскнефтепродукт", решение по которому базируется на данном Постановлении.

Решением ФАС России от 9 апреля 2008 г. ЗАО "Газпромнефть-Кузбасс" и ООО "Томскнефтепродукт" ВНК признаны нарушившими ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции посредством осуществления согласованных действий по установлению и поддержанию розничных цен на нефтепродукты АИ-80, АИ-92, АИ-95(АИ-96) и дизельное топливо на Томском локальном розничном рынке нефтепродуктов (г. Томск, г. Северск, Томский район Томской области).

ЗАО "Газпромнефть-Кузбасс" и ООО "Томскнефтепродукт" ВНК оспорили решение и предписание антимонопольного органа в судебном порядке. Решением Арбитражного суда г. Москвы от 1 декабря 2008 г., оставленным без изменения Постановлением от 16 марта 2009 г. по делу N А40-34260/08-17-358 и N А40-43249/08-13-380, заявленные требования удовлетворены.

При этом суды пришли к выводу, что антимонопольным органом не доказана согласованность действий хозяйствующих субъектов по повышению цен на бензин на одном товарном рынке, а следовательно, не доказано нарушение ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции.

Удовлетворяя заявленные требования, суды пришли к выводу, что синхронность повышения цен заявителями, экономический анализ динамики повышения цен, приведенный в оспариваемом по настоящему делу решении ФАС России, не свидетельствуют о наличии согласованности действий заявителей. Суд также пришел к выводу о том, что антимонопольным органом не были соблюдены требования п. 3 Порядка проведения анализа и оценки состояния конкурентной среды на товарном рынке, утвержденного Приказом ФАС России от 24 апреля 2006 г.

Не согласившись с выводами суда, Федеральная антимонопольная служба обжаловала судебные акты в кассационном порядке, ставя вопрос об их отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам по делу и неправильным толкованием и применением судами положений ст. 8 Закона о защите конкуренции.

Кассационная инстанция Федерального арбитражного суда Московского округа, проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы, нашла судебные акты подлежащими отмене.

Как отмечено в Постановлении кассационной инстанции, с выводом судов согласиться нельзя по следующим основаниям.

Согласованными могут быть признаны действия хозяйствующих субъектов, совершенные ими на конкретном товарном рынке, подпадающие под критерии и способные привести к результатам, определенным Законом о защите конкуренции.

По мнению кассационной инстанции, суды, признавшие недействительными решение и предписание антимонопольного органа, свои выводы сделали без учета положений Закона о защите конкуренции и разъяснения Пленума ВАС РФ.

Так, нормы Закона о защите конкуренции не могут быть истолкованы как исключающие возможность антимонопольного органа доказать наличие согласованных действий через их объективированный результат: посредством определения соответствующего товарного рынка в его продуктовых, географических и уровневых границах, проведения анализа его состояния и обоснования однотипности поведения на нем хозяйствующих субъектов, чьи действия подпадают под критерии ст. 8 и влекут последствия, указанные в ст. 11 Закона о защите конкуренции.

При этом известность каждому из субъектов о согласованных действиях друг друга заранее может быть установлена не только при представлении доказательств получения ими конкретной информации, но и исходя из общего положения дел на товарном рынке, которое предопределяет предсказуемость такого поведения как групповой модели, позволяющей за счет ее использования извлекать неконкурентные преимущества.

Для целей признания действий хозяйствующих субъектов согласованными не имеет значения синхронность их начала, достаточно факта осуществления таких действий на момент их выявления антимонопольным органом.

По данному делу Комиссией ФАС России установлено, что заявители повышали цены на одном товарном рынке (рынке нефтепродуктов г. Томска, г. Северска и Томской области) единообразно и синхронно, о чем свидетельствуют приказы, которыми устанавливалось изменение цен обоих хозяйствующих субъектов. При этом вышеуказанное повышение не было обусловлено объективными экономическими факторами.

Согласно Закону о защите конкуренции перечисленные в п. 1 ст. 11 соглашения (согласованные действия) любых хозяйствующих субъектов запрещаются независимо от наличия положительного эффекта Под положительным эффектом понимается совокупность условий, указанных в п. 1 ст. 13 Закона..

Запрещаются соглашения или согласованные действия, которые могут привести к:

• 1) установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат), наценок;
• 2) повышению, снижению или поддержанию цен на торгах;
• 3) разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков);
• 4) экономически или технологически необоснованному отказу от заключения договоров с определенными продавцами либо покупателями (заказчиками);
• 5) навязыванию контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора (необоснованные требования о передаче финансовых средств, иного имущества, в том числе имущественных прав, а также согласие заключить договор при условии внесения в него положений относительно товаров, в которых контрагент не заинтересован, и другие требования);
• 6) экономически, технологически и иным образом необоснованному установлению различных цен (тарифов) на один и тот же товар;
• 7) сокращению или прекращению производства товаров, на которые имеется спрос либо на поставки которых размещены заказы при наличии возможности их рентабельного производства;
• 8) созданию препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка другим хозяйствующим субъектам;
• 9) установлению условий членства (участия) в профессиональных и иных объединениях, если такие условия приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, а также к установлению необоснованных критериев членства, являющихся препятствиями для участия в платежных или иных системах, без участия в которых конкурирующие между собой финансовые организации не смогут оказать необходимые финансовые услуги.

Видно, что данные нарушения практически дублируют нарушения, которые относятся к злоупотреблению доминирующим положением. Таким образом, перечень действий, относящихся к злоупотреблению доминирующим положением, и перечень действий, относящихся к соглашениям (согласованным действиям), ограничивающим конкуренцию, за некоторыми исключениями, во многом схожи.

Вышеперечисленные действия относятся к так называемым горизонтальным соглашениям, т.е. соглашениям между конкурентами (лицами, работающими на одном рынке).

В Законе о защите конкуренции 2006 г. дано понятие вертикального соглашения. "Вертикальное соглашение - соглашение между хозяйствующими субъектами, которые не конкурируют между собой, один из которых приобретает товар или является его потенциальным приобретателем, а другой предоставляет товар или является его потенциальным продавцом" (п. 19 ст. 4).

Что касается вертикальных соглашений, то согласно Закону о защите конкуренции запрещаются вертикальные соглашения между хозяйствующими субъектами, если:

• 1) такие соглашения приводят или могут привести к установлению цены перепродажи товара;
• 2) таким соглашением продавец товара предъявляет покупателю требование не допускать товар хозяйствующего субъекта - конкурента для продажи. Данный запрет не распространяется на соглашения об организации покупателем продажи товаров под товарным знаком либо фирменным наименованием продавца или производителя.

Не вызывает сомнения тот факт, что горизонтальные соглашения более опасны, нежели вертикальные. Так, в России было много принципиальных споров, связанных с фиксированием цен, а также с другими соглашениями (согласованными действиями) конкурентов на рынке нефти, дизельного топлива, СУГ, сотовой связи.

Что касается вертикальных соглашений, то они, без сомнения, менее вредны, а в ряде случаев даже полезны. Как пишет И.В. Князева, "современное антитрестовское законодательство рассматривает неценовые вертикальные ограничительные соглашения с позиции правила разумности, так как в их содержательной реализации чаще присутствует позитивный, нежели негативный эффект для конкуренции и потребителей" Князева И.В. Указ. соч. С. 281.. Вертикальные соглашения - это прежде всего соглашения производителей товара со своими дилерами и дистрибьюторами. Далеко не все такие соглашения несут вред для конкуренции. Поэтому регулирование данного вида соглашений (согласованных действий) должно быть более либеральным и в российском конкурентном законодательстве. Однако это не совсем так. Изменения, внесенные в регулирование вертикальных соглашений ФЗ от 17 июля 2009 г. N 164-ФЗ, может стать новым барьером на пути развития дилерских и дистрибьюторских сетей.

В связи с этим полагаем необходимым внести поправки в Закон о защите конкуренции, согласно которым отдельные подвиды соглашений, указанных в п. 1.2 ст. 11, могут быть признаны допустимыми. Для этого представляется возможным расширить круг допустимых вертикальный соглашений, содержащихся в ст. 12 Закона о защите конкуренции.

Помимо этого необходимо определить случаи допустимости вертикальных соглашений, как этого предусмотрено п. 2 ст. 13 Закона о защите конкуренции. Перечень общих исключений должен быть утвержден Правительством РФ. Общие исключения, уже установленные к настоящему моменту (в том числе Постановлением Правительства РФ N 583), не способны решить все возникающие проблемы.

Что касается ст. 12 Закона в действующей редакции, то допускаются вертикальные соглашения в письменной форме (за исключением вертикальных соглашений между финансовыми организациями), если эти соглашения являются договорами коммерческой концессии.

Кроме того, допускаются вертикальные соглашения между хозяйствующими субъектами (за исключением вертикальных соглашений между финансовыми организациями), доля каждого из которых на любом товарном рынке не превышает 20%.

Несмотря на то что в целом вертикальные соглашения менее вредны, чем горизонтальные, в ряде случаев и вертикальные соглашения способны нанести существенный вред конкуренции.

В качестве примера вертикального соглашения рассмотрим решение ФАС России в отношении ОАО "Концерн "Ижмаш" и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие".

19 июня 2008 г. в Удмуртское УФАС России поступило заявление от гражданина Гизатуллина Н.М. с жалобой на действия ОАО "Концерн "Ижмаш", ОАО "Вятско-Полянский машиностроительный завод "Молот" (далее - ОАО "ВПМЗ "Молот") и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие", выразившиеся в заключении соглашений, которые могут привести к необоснованному отказу ОАО "Концерн "Ижмаш" и ОАО "ВПМЗ "Молот" от заключения договоров с покупателями, а также могут привести к навязыванию ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" невыгодных условий договоров для своих контрагентов.

В данном заявлении указывается, что ОАО "Концерн "Ижмаш" и ОАО "ВПМЗ "Молот" являются крупнейшими производителями гражданского оружия на территории Российской Федерации. ОАО "Концерн "Ижмаш" и ОАО "ВПМЗ "Молот" заключили договоры с ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" о передаче эксклюзивного права на реализацию всего ассортимента гражданского оружия, поставляемого ОАО "Концерн "Ижмаш" и ОАО "ВПМЗ "Молот".

В своем заявлении Гизатуллин Н.М. указывает на возможное нарушение антимонопольного законодательства со стороны ОАО "Концерн "Ижмаш", ОАО "ВПМЗ "Молот" и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" в части заключения данными предприятиями эксклюзивных дистрибьюторских соглашений.

В ходе рассмотрения указанного заявления Удмуртским УФАС России было выявлено следующее.

По результатам проведенного анализа рынка гражданского оружия в соответствии с Порядком проведения анализа и оценки состояния конкурентной среды на товарном рынке, утвержденным Приказом ФАС России от 25.04.2006 N 108, установлено, что крупнейшими производителями гражданского оружия на территории Российской Федерации являются ФГУП "Ижевский механический завод" (далее - ФГУП "ИМЗ") и группа компаний "Ижмаш", в состав которой входит ОАО "Концерн "Ижмаш". В течение 2008 г. относительные размеры долей ФГУП "ИМЗ" и группы компаний "Ижмаш" изменялись незначительно. Рынок гражданского оружия в Российской Федерации стабилен и подвержен незначительным изменениям по составу хозяйствующих субъектов, действующих на указанном рынке, так как для вхождения на рынок гражданского оружия новых обществ необходимо получение соответствующих лицензий и разрешений МВД России, а также необходимы значительные финансовые вложения.

Таким образом, доступ на рынок гражданского оружия в Российской Федерации затруднен.

Гражданское оружие является товаром, который по своему функциональному назначению не может быть заменен другим товаром. В связи с тем что гражданское оружие не может быть заменено каким-либо другим товаром при использовании, увеличение цены на данную продукцию не обусловливает соответствующее такому росту снижение спроса на указанный товар.

ОАО "Концерн "Ижмаш" контролирует ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие". Таким образом, на основании п. 1 ч. 1 ст. 9 Закона о защите конкуренции ОАО "Концерн "Ижмаш" и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" признаются входящими в одну группу лиц. ОАО "Концерн "Ижмаш" и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" поставляют гражданское оружие на рынок Российской Федерации. ОАО "Концерн "Ижмаш" поставляет, а ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" приобретает указанный вид продукции для дальнейшей ее реализации. Между ОАО "Концерн "Ижмаш" и ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие" заключено эксклюзивное дистрибьюторское соглашение. В п. 3.5 данного соглашения определено, что в течение действия данного соглашения ОАО "Концерн "Ижмаш" обязуется не продавать свою продукцию (напрямую или через своих официальных дилеров) любому юридическому или физическому лицу, кроме ООО "ДЕРЯБИНЪ оружие". В соответствии с п. 1 дополнительного соглашения к дистрибьюторскому соглашению срок действия эксклюзивного дистрибьюторского соглашения продлен до 14 октября 2009 г.

По мнению Удмуртского УФАС России, данное условие соглашения может привести к ограничению конкуренции на рынке гражданского оружия, в том числе к экономически и технологически необоснованному отказу ОАО "Концерн "Ижмаш" от заключения договоров с покупателями указанной продукции.

Так как действие указанного соглашения распространяется на всю территорию России, дело было передано в ФАС России.

ФАС России в своем предписании определила следующее:

ОАО "Концерн "Ижмаш", а также организациям, входящим в одну с ним группу лиц (равно как и их правопреемникам), не допускать на рынке гражданского оружия действий (бездействия), результатом которых являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц, в том числе экономически или технологически необоснованный отказ либо уклонение от заключения договора с отдельными покупателями (заказчиками) в случае наличия возможности производства или поставок соответствующего товара, а также в случае, если такой отказ или такое уклонение прямо не предусмотрены федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента РФ, нормативными правовыми актами Правительства РФ, нормативными правовыми актами уполномоченных федеральных органов исполнительной власти или судебными актами.

ОАО "Концерн "Ижмаш" разместить на главной (начальной) странице официального сайта (официального сайта ОАО "Ижмаш") информацию о возможности заключения дилерского договора на поставку гражданского оружия между ОАО "Концерн "Ижмаш" и всеми заинтересованными хозяйствующими субъектами, имеющими право на реализацию указанного вида продукции.

Говоря об антиконкурентных сговорах и проблемах их доказывания, нельзя не упомянуть и зарубежную практику по данному вопросу.

В качестве примера рассмотрим один из классических случаев зарубежной практики - так называемый Великий сговор производителей электрооборудования (1961) Подробнее об этом см.: Арментано Д. Указ. соч. С. 231 - 234..

В сговоре участвовало несколько крупнейших, влиятельных корпораций страны, таких как General Electric, Westinghouse, Allis-Chalmers, Federal Pacific, I-T-E Circuit Breaker и Carrier. В период с 1956 по 1959 г. сотрудникам этих компаний были предъявлены обвинения в сговоре с целью "повышения, фиксирования и поддержания на определенном уровне" цен на изоляторы, трансформаторы, распределительные устройства, конденсаторы, автоматические выключатели и прочее электрическое оборудование и аппаратуру на общую сумму около 1,7 млрд. долл. США в год Walton C., Cleveland F. W. Corporations on Trial: The Electric Cases. Belmont (California): Wadsworth Publishing Company, Inc., 1964. P. 12; Информацию о предпосылках возникновения сговора можно найти: Smith R.A. The Incredible Electrical Conspirancy // Fortune. April and May. 1961; Herling J. The Great Price Conspirancy. Washington: Robert B Luce. Inc. 1962.. В результате в течение 1960 г. Большим жюри штата Филадельфия было вынесено несколько обвинительных актов. 6 февраля 1961 г. семь руководящих сотрудников были приговорены к тюремному заключению, 23 сотрудника получили срок условно, а на компании, в которых они трудились, были наложены штрафы на сумму почти 2 млн. долл. США. Затем последовали иски о возмещении ущерба в тройном размере, выдвинутые против производителей электрооборудования администрацией долины Теннесси и частными фирмами, которые предположительно приобретали товары по завышенным ценам.

Следует обратить внимание, что штрафы были наложены на крупнейшие компании, а руководители были приговорены к тюремному заключению. И все это произошло несмотря на то, что были различные точки зрения по данному процессу. Так, высказывалось мнение, что единые цены имели место не в результате сговора, а в результате идентичности электрооборудования. Как отметил президент компании General Electric в тот период Р. Кординер, "в ходе настоящих слушаний большое внимание уделялось тому факту, что цены, устанавливаемые конкурентами, часто совпадают. Предполагается, что такое совпадение, где бы оно ни наблюдалось, означает недостаточность конкуренции или даже наличие тайного сговора между конкурирующими производителями. Хочу сказать со всей откровенностью, что идентичность цен на стандартные товары массового производства обычно ничего подобного не значит. Наоборот, она является неизбежным следствием силы конкуренции - силы, которая заставляет продавцов стандартных товаров устанавливать цены на самом низком на рынке уровне. Производитель, предлагающий товар массового производства, характеристики и качество которого хотя бы частично соответствуют требованиям потребителя, недолго останется в бизнесе, если назначит цену выше рыночной. Клиенты купят товар в другом месте, если у него не будет явных дополнительных достоинств, признанных достаточно большим количеством покупателей. Производитель, назначающий цену на свой продукт ниже рыночной, быстро обнаруживает, что это не дает ему никаких преимуществ, поскольку конкуренты также уменьшают свои цены до установленного им уровня... Утверждение о том, что единый уровень цен свидетельствует о наличии сговора, просто неверно. Неверно и то, что единый уровень цен на закрытых торгах уничтожает ценовую конкуренцию. На самом деле непрерывно идет активная ценовая конкуренция, одним из последствий которой является единый уровень каталожных цен, а следовательно, и единый уровень цен на закрытых торгах. Поставщики приходят к выводу - некоторые, возможно, без особой радости, - что, если они хотят продолжать продажу определенного товара, им придется предлагать его по рыночным ценам, равным самым низким ценам на подобный товар приемлемого качества от любого производителя" Арментано Д. Указ. соч. С. 233..

Следует отметить, что и за рубежом доказывание согласованных действий является достаточно непростым вопросом. Так, в деле против компании U.S. Steel в качестве подтверждения согласованных действий трактовались так называемые ужины у Гарри. Под ужинами у Гарри понимались периодические встречи верхушки должностных лиц сталелитейной промышленности Бест М. Новая конкуренция. Институты промышленной политики. М.: ТЕИС, 2002. С. 101 - 102.. В данном случае, несмотря на то что в определенный момент времени данные встречи "представителей U.S. Steel с некоторыми конкурентами для обсуждения цен и других общих интересов можно было приравнять к "объединению или совместному действию, запрещенному законом", данные мероприятия не были приняты как аргументы, доказывающие сговор Арментано Д. Указ. соч. С. 163..

Таким образом, исходя как из зарубежного, так и из российского опыта очевидно, что доказать наличие согласованных действий, ограничивающих конкуренцию, непросто и в каждом конкретном случае необходимо анализировать все аспекты, влияющие на данный вопрос. Вместе с тем, без сомнения, очень важно и наличие общих ориентиров. Прежде всего необходима методика, в которой должно быть описано, какие действия можно рассматривать как согласованные действия применительно к различным нарушениям, подпадающим под понятие "сговор". В методике должны быть прописаны способы получения информации о сговоре, в том числе порядок взаимодействия с различными органами государственной власти для получения данной информации. В качестве источников информации для доказательства согласованных действий могут приниматься:

• - переписка и досье встреч;
• - интервью с бывшими сотрудниками;
• - интервью с клиентами;
• - интервью с конкурентами;
• - протоколы профессиональных ассоциаций.

В методике должен быть разъяснен ряд процедурных вопросов, в том числе период времени, в течение которого выравнивание условий реализации товаров может быть рассмотрено как сговор, динамика изменения цен.

Несмотря на всю важность разработки методики, конечно, основные ориентиры должны быть даны непосредственно в Законе о защите конкуренции.

В сегодняшней статье речь пойдет о технических приемах и ловушках, которые используются государственными заказчиками для ограничения числа участников торгов в рамках Федерального закона 94-ФЗ от 21.07.2005 года.

Взаимоотношения Заказчиков с поставщиками сродни боевым действиям. Одни расставляют «мины», а другие их либо находят и прорываются через линию Маннергейма, либо «подрываются» и их заявку отклоняют.

Изобретательности Заказчиков можно только позавидовать, каждый раз они пытаются придумать что-то новое и оригинальное, что в итоге могло бы им помочь не допустить участников, чем-то не угодивших, к процедуре торгов. Ну, или хотя бы привести их количество к минимуму.

Однако, как показала практика большинство способов хорошо известно не только Заказчикам, но и поставщикам. Все всё знают, но опять и снова играют в эту игру. «Ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад…» вспоминаются на этот счет строки А.С. Пушкина.

По роду своей деятельности я чаще работаю с поставщиками, нежели с Заказчиками. Могу сказать, что с обеих сторон есть как порядочные организации, так и не очень.

Написать эту статью я решил после очередного обращения Заказчика, который спрашивал, как ему защитить файл pdf, чтобы компании-поставщики не могли копировать из него технические характеристики материалов при заполнении своей заявки. Я задал вопрос: «А что Вам это даст?», и услышал следующий ответ: «Чтобы поставщики вносили их вручную, а не копировали».

Не знаю, на что рассчитывал Заказчик либо на то, что часть поставщиков просто поленятся заполнять эти формы и решат не участвовать, либо допустят ошибки при заполнении и их заявки можно будет отклонить по формальным признакам. Лично меня как поставщика изрядно огорчает такой подход к делу.

Поэтому я и решил написать небольшую обзорную статью, которая надеюсь, поможет многим поставщикам обойти некоторые «подводные камни», а Заказчиков заставит задуматься над тем, насколько это законно и чем чревато.

Самый, наверное, громкий и известный способ – замена латинскими русских букв в наименовании заказов, которые опубликованы на официальном сайте по госзакупкам (zakupki.gov.ru).

Когда всплывают такие факты, меня всегда поражают оправдания ответственных лиц, что это техническая накладка или оплошность исполнителя, который вносил информацию. Иногда очень хочется у них спросить: «Уважаемые коллеги, кого Вы пытаетесь обмануть?». Все прекрасно понимают, что это делается для того, чтобы информацию о заказе смог найти только ограниченный круг участников.

Хорошо, что у нас есть проекты Кирилла Кузнецова (tendery.ru), Ивана Бегтина (ivan.begtin.namе), Виталия Зарудина и Дмитрия Жиркова - «Безопасное Отечество» (nikakixno.ru), Алексея Навального (rospil.ru), находящие эту информацию, и которые её публикуют и предают огласке.

Дальше по списку идет способ, который условно можно назвать «ужасное качество». Это когда качество и разрешение первичных документов, прилагаемых к заказу настолько низкое, что из них ничего невозможно разобрать и понять, наиболее это касается технической документации (чертежи, схемы и т.д.).

Из недавнего могу вспомнить интервью c руководителем Мордовского УФАС – Юлией Попковой, которое было опубликовано на сайте izvmor.ru. Когда проводился открытый аукцион в электронной форме на работы по реконструкции Поводимовской школы, первоначальная цена контракта составляла более 190 миллионов рублей. В аукционе принимали участие четыре компании, но к торгам была допущена только одна, а заявки остальных были отклонены. После того как от участников поступили жалобы, было проведено расследование.

УФАС просто поразилось насколько «некорректно» была размещена проектно-сметная документация. Как говорит Юлия Попкова, просто так просмотреть ее было невозможно. Проектно-сметная аукционная документация была разбита на 250 (!) файлов, причем, что самое интересное, чертежи формата А3 были разделены на 4 части, при том, что отдельные части не были пронумерованы. Сотрудникам УФАС потребовалось более 6 часов (!) и это только на то, чтобы всего лишь сложить этот «паззл» из нескольких сотен частей.

Эта хитрость Заказчика и привела к тому, что участники физически не смогли полностью ознакомиться с технической частью документации, а значит и правильно сформировать свои заявки. Ну, разве это не ограничение конкуренции?

Следующий способ - это установка на документы различных защит и паролей с целью невозможности их копирования или печати. Смотря, как очередной секретарь или тендерный специалист старательно перепечатывает всю информацию вручную, тратит на это целый день, а бывает и несколько, иногда просто сердце кровью обливается. Развлечение, скажу я Вам, не очень приятное. А ведь документы чаще всего довольно большие, по 50-70 листов печатного текста мелким шрифтом. И почти всегда текст изобилует специальными символами и знаками.

В такой ситуации выход один – сломать эти пароли. На просторах интернета можно найти достаточное количество платных, и даже бесплатных программ, которые с успехом справятся с этой задачей. Либо смело обращаться в ФАС, так как данные ограничения являются нарушениями законодательства.

Приказом Минэкономразвития России и Федерального казначейства № 646/21н от 14.12.2010 г. были утверждены Положения о пользовании официальным сайтом Российской Федерации в сети «Интернет» для размещения информации о размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг и о требованиях к технологическим, программным, лингвистическим, правовым и организационным средствам обеспечения пользования указанным сайтом.

Ч. 8 данного Положения говорит следующее «…файлы должны иметь распространенные и открытые форматы и не должны быть зашифрованы или защищены иными средствами, не позволяющими осуществить ознакомление с их содержанием без дополнительных программных или технологических средств».

В нашей стране нарушение норм законодательства о размещении заказов влечет за собой наказание в виде наложения административного штрафа. Если Заказчик устанавливает пароли и защиту на файлы, он нарушает ч. 7 ст. 16 Закона о размещении заказов. Это содержит признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 1.4 ст. 7.30 КоАП РФ, что влечет за собой наложение административного штрафа на должностных лиц в размере 15 тыс. рублей; на юридических лиц — 50 тыс. рублей.

Есть ещё один способ, о нем я узнал от одного из своих коллег, который также можно отнести к способам шифрования. В файле excel устанавливается защита отдельных ячеек. В своей практике я лично с ним не сталкивался, но способ заключается в следующем. Таблица с техническими характеристиками оборудования (материалов и т.д.) реализована в формате excel, состоит из двух столбцов. В первом столбце – требования заказчика, а второй с пустыми ячейками, предназначен для заполнения поставщиками.

Как поступает большинство? Очень просто: копируют первый столбец и вставляют данные во второй с некоторыми поправками. И вот, если в первом столбце на какое-то количество ячеек с данными поставлена защита от копирования, то эта часть данных не скопируется. А при большом объёме таблиц и документов участник этого не увидит, а может быть, не обратит внимания. Печальный итог – заявка отклонена.

Уважаемые поставщики, будьте внимательнее! Внимательно читайте и проверяйте то, что Вы заполняете и копируете. Я лично на своем опыте убедился — все документы надо тщательно прочитать, изучить и даже лучше не один раз.

И последний способ, о котором я Вам сегодня расскажу. Он называется «прятки». То, как он называется, говорит само за себя. Заказчик прячет самые важные аспекты в документации. А иногда в несоответствующих разделах. Или прописывает какие-то важные вещи в неявном виде. Бороться с этим можно только тем «лекарством», что и в предыдущем способе. Внимательно (!) и вдумчиво читать все документы, даже, как кажется, не представляющие интереса. Если что-то не ясно, отправляйте запросы Заказчику, чтобы он разъяснил какие-то положения документации.

На этом моя небольшая статья подошла к концу. Если она поможет хоть одному поставщику избежать «граблей», случайно оставленных Заказчиком, то буду считать, что мой труд был не напрасным. Желаю Вам удачи и новых побед!